Ученики дорсет Опубликовано: 21 декабря 2010 Ученики Опубликовано: 21 декабря 2010 Отдельный отрывок привести не могу, это надо читать целиком. Марина и Сергей Дяченко "Vita Nostra". Можно взять здесь вместе с другими произведениями авторов: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1233427
Гость Предикат Опубликовано: 14 января 2011 Опубликовано: 14 января 2011 Случайно нашел одну книжицу в Интернете, думаю будет интересно. 20040129_jazyk_all.pdf
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 2 февраля 2011 Пользователи Опубликовано: 2 февраля 2011 Ричард Бах "Чайка Джонатан Ливингстон" Истинному Джонатану - Чайке, живущей в каждом из нас. В последующие дни Джонатан обнаружил, что здесь, в новом месте, ему предстоит узнать об искусстве полета едва ли не больше, чем он узнал за всю свою прежнюю жизнь. Однако с одним существенным отличием. Здесь были чайки, мыслившие так же, как он. Для каждой из этих птиц самым важным в жизни было устремление к совершенству в том, что они любили больше всего. А больше всего они любили летать. Это были замечательные птицы -- все без исключения. И каждый день час за часом они проводили в полете, изучая и отрабатывая сверхсложные приемы высшего пилотажа. Джонатан почти совсем не вспоминал о том мире, из которого пришел он сам и в котором обитала Стая -- сообщество существ, упорно не желавших открыть глаза и увидеть радость полета, и потому превративших свои крылья в ограниченный инструмент для поиска пропитания и борьбы за него друг с другом. Но иногда вдруг вспоминал. Так он вспомнил о них однажды утром -- они вдвоем с инструктором как раз отдыхали на пляже после отработки серии мгновенных переворотов со сложенными крыльями. -- Послушай, Салливэн, а где же все остальные?-- молча поинтересовался Джонатан -- он уже вполне освоился с местным искусством телепатического общения, что было гораздо проще туманных и путаных объяснений с помощью криков и кряков. -- Почему нас так мало здесь? Ведь там, откуда я пришел, было... -- ...множество чаек -- тысячи и тысячи, я знаю. -- Салливэн покачал головой. -- Я вижу только один ответ: ты -- редкая птица, такие встречаются в лучшем случае одна на миллион. Подавляющее большинство из нас развивается так медленно. Мы перелетаем из одного мира в другой, почти такой же, тут же забывая, откуда мы пришли, и не беспокоясь о том, куда идем. Мы просто живем текущим мгновением. А ты представляешь себе, сколько жизней каждому из нас понадобилось прожить, чтобы только лишь осознать: пропитание, и грызня, и власть в Стае -- это еще далеко не все? Тысячи жизней, Джон, десятки тысяч, А после нужно было сообразить, что существует такая штука, как совершенство. На это ушла еще добрая сотня жизней. И еще сотня -- на то, чтобы понять: цель жизни -- поиск совершенства, а задача каждого из нас -- максимально приблизить его проявление в самом себе, в собственном состоянии и образе действия. Закон на всех уровнях бытия -- один и тот же: свой следующий мир мы выбираем посредством знания, обретенного здесь. И если здесь мы предпочли невежество, и знание наше осталось прежним, -- следующий наш мир ничем не будет отличаться от нынешнего, все его ограничения сохранятся, и таким же неподъемным будет свинцовый груз непонятного вызова. Салливэн расправил крылья и повернулся лицом к ветру. -- Но ты, Джон, умудрился столько узнать за одну жизнь, что попал прямо сюда, сэкономив как минимум тысячу воплощений. Мгновение спустя они снова были в воздухе. Тренировка продолжалась.
Пользователи Хальвдан Опубликовано: 10 февраля 2011 Пользователи Опубликовано: 10 февраля 2011 Понравились такие отрывке с книги Бернар Вербер "Империя Англелов" Конец эзотерик. В прежние времена те, кто имел доступ к фундаментальным знаниям о человеческой природе, не могли их раскрыть вдруг. Пророки изъяснялись параболами, метафорами, символами, намеками, недоговоренностями. Они опасались, что знание распространится слишком быстро. Они боялись быть неправильно понятыми. Они создавали инициации для того, чтобы тщательно отбирать тех, кто достоин иметь доступ к важной информации. Эти времени прошли. Отныне все секреты могут быть представлены широкой публике. Поскольку мы должны признать очевидное: понимают лишь те, кто хочет понять. «Желание знать» является самым мощным человеческим двигателем. Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4 Выйти отсюда. Задача: как соединить эти девять точек четырьмя прямыми, не отрывая руки? Решение: Часто мы затрудняемся найти решение, поскольку подсознательно ограничиваемся территорией рисунка. Однако нигде не сказано, что нельзя выходить за его пределы. Вывод: чтобы понять систему, необходимо... выйти из нее. Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4 Тирания левого полушария мозга. Если разъединить два полушария и показать юмористический рисунок левому глазу (соответствующему правому полушарию), в то время как правый глаз (соответствующий левому полушарию) ничего не видит, то человек будет смеяться. Но если у него спросить, почему он смеется, то, поскольку левое полушарие ничего не знает о шутке, он придумает объяснение своему поведению и скажет, например: «Потому что рубашка экспериментатора белая, а это очень смешной цвет». Таким образом, левое полушарие придумывает логику поведения, потому что оно не может себе представить смех без причины или из-за чего-то, что ему не известно. Больше того: после вопроса оба полушария будут уверены в том, что человек смеялся из-за белого цвета рубашки, и оба забудут про рисунок, представленный правому. Во время сна левое полушарие оставляет правое в покое. И последнее начинает прокручивать свой внутренний фильм: персонажи с меняющимися по ходу действия лицами, немыслимые, нереальные места, бредовые фразы, внезапно прерывающиеся интриги и так же внезапно начинающиеся другие, никак не связанные между собой, без начала и конца. С пробуждением, однако, левое полушарие восстанавливает свое господство и расшифровывает воспоминания о сне так, что они приобретают какую-то связность (единство времени, места и действия) и по мере того, как день клонится к закату, становятся вполне «логичными». На самом деле даже в состоянии бодрствования мы постоянно находимся в процессе восприятия непонятной информации, поставляемой левым полушарием. Эта его тирания, однако, трудно выносима. Некоторые начинают пить или употреблять наркотики, чтобы ускользнуть от вездесущей рациональности половинки мозга. Используя в качестве предлога химическую интоксикацию органов чувств, правое полушарие, избавленное от своего постоянного переводчика, позволяет себе выражаться более свободно. Окружающие скажут о таком человеке: он бредит, У него галлюцинации. А он всего лишь избавился от господства левого полушария. Даже безо всякой химической помощи достаточно позволить себе предположить, что мир может быть непонятен, чтобы получать напрямую «необработанную» правым полушарием информацию. Возвращаясь к приведенному в начале примеру, если мы сможем принимать то, что правое полушарие выражается свободно, мы узнаем первую шутку. Ту, которая нас действительно рассмешила. Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4
Ученики дорсет Опубликовано: 12 февраля 2011 Ученики Опубликовано: 12 февраля 2011 Не совсем литература - нашла в инете индейские пословицы. Некоторые невероятно волшебные. Не могу удержаться, чтоб не выложить: У души бы не было радуги, если бы у глаз не было слез. Племя Чауни Бог одинаково научил всех птиц вить гнезда. Но гнезда у всех птиц разные. Племя Дауамич В природе много путей к осмыслению мироздания. Племя Блекфут У тишины так много значений. Племя Юрок Учение должно приходить изнутри, а не снаружи. Племя Хоппи Попытка обрести видение означает приблизиться к великому непознаваемому. Племя Лакота Ты должен быть осторожен со всем, что гораздо больше, чем ты. Племя Шошони Все мы — это большой ребенок, вращающийся внутри матери-мироздания. Племя Шони Чем умнее человек, тем больше ему нужен Бог, Чтобы он не подумал, что он знает все. Племя Лима В этом мире у того, что невозможно увидеть, есть сила. Племя Апачи Только два взаимодействия возможны: дружба и вражда. Племя Кри Сделай моего врага сильным и смелым, чтобы если он победит мне не было стыдно. Смерти нет, только смена миров. Племя Дуамиш У белых слишком много вождей. Племя Инес Пирс Все растения - наши братья и сестры. Они говорят нам. Если мы слушаем, то можем их услышать. Племя Арапаха Тот, кто рассказывает истории, правит миром. Племя Хопи Все идеи сплетены из одного клубка. Племя Хопи Бери только то, что тебе нужно и оставь землю такой, какой ты ее нашел. Племя Арапаха Мудрость приходит только тогда, Когда прекращаешь ее искать И начинаешь жить предначертанную создателем жизнь. Племя Хопи Тот, кто спит с собаками - ходит с блохами. Племя Блекфут Ступай легкой походкой весной, Мать-земля беременна. Племя Киова Когда ты потерял ритм божьего барабана — ты потерян для спокойствия и ритма своей жизни. Племя Чеен
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 12 февраля 2011 Пользователи Опубликовано: 12 февраля 2011 Дорсет
Гость Оператор Опубликовано: 22 февраля 2011 Опубликовано: 22 февраля 2011 Какие пословицы! класс ! Когда то случайно наткнулся на замечательную книгу Владимира Серкина "Хохот Шамана",сейчас перечитываю ( вроде эта более полная, есть еще "Шаманский лес" ). Постоянно "ловишь" состояния. Мудрая книга. -Тема шаманизма сейчас довольно популярна,много новых книг, свою Серкин начал писать в конце 90-ых --как он сам пишет: "В начале лета 1997 года я начал строить домик не слишком далеко от трассы...К тому времени я был знаком со всеми людьми, живущими или бывающими в этих местах, и слышал от них о Шамане... Шаман производит тревожащее впечатление своей внесоциальностью. Однажды вечером, когда мы стояли на вершине и смотрели на далекий, оранжевый в лучах заходящего солнца Магадан, я глянул на Шамана и вдруг понял, что ему все равно, что будет с городом и людьми. Он не настроен враждебно, но не настроен и доброжелательно. Иногда Шаман ведет себя как добрый дедушка-учитель, иногда — мне кажется, что за человеческим обликом скрывается другое существо. Возможно, что многие десятилетия (?) жизни с другими существами наложили на Шамана этот странный отпечаток. Вот еще пару отрывков: 19.07.99 Шаман может многое, что недоступно простому человеку. При этом сам он утверждает, что, например, в его общении с растениями,животными,ручьями или облаками нет ничего мистического, а есть определенные практики.Просьбы показать что-нибудь специально Шаман игнорирует, но его исчезновения и появления, призывы рыбы в ловушку, свист для отпугивания комаров, угрозы мышам и другие "бытовые практики" я наблюдаю постоянно. Шаман редко обсуждает со мной эти практики,отговариваясь неразвитостью моего языка, но иногда кое-что поясняет. - Ты утверждаешь, что можешь существовать одновременно в разных точках пространства? - Для твоей реальности. - Как это? - Вот ползет паук. Ты ставишь на его пути руку, паук разворачивается. Ты ставишь другую руку. Для паука твои руки - два разных существа, но это - ты один: и спереди, и сзади одновременно. - Если на меня нападают два волка, это два волка или одно существо? - Волки, медведи и все звери могут быть руками Духа местности.Не раздражай его, и никто не нападет. 03,01.2000 Практика: максимально отрешиться от суеты, успокоиться, сосредоточиться и смотреть на снег. Больше ничего не делать. Через несколько минут человек будет знать, где проходит занесенная снегом тропинка. Не торопясь идти по тропинке, доверяя своему знанию и телу. К сожалению, человек через некоторое время внушает себе, что так почувствовать тропинку невозможно, сходит с нее и проваливается в глубокий снег. Тогда нужно выйти по своему следу на тропинку и начать практику с того места, где потерял ее. Через два-три дня можно ходить по занесенным снегом тропинкам почти безошибочно. Шаман утверждает, что при тренировке так можно идти или бежать не только по тропинке, но и по следу человека или другого существа. — Почему так? — Все мы оставляем туннели в пространстве-времени, как след в глубоком снегу. — Насовсем? — Почти. Туннели «заносит» метелью времени как наши следы. — А есть «безветренные» места? — В таких местах человек чувствует след древних так, будто они прошли сегодня. — Такое у меня было возле Чертова Пальца (название скалы на одной из вершин). — Там как раз безветренное место. Многие древние лазили на Палец, как и ты. —Летом пойду туда практиковать «чувствование древних». — Учти, что некоторые из них были весьма продвинуты и практиковали «чувствование будущих». И еще один: 20.07.99 Появившееся ночью чувство тревоги не покидало меня все утро. Я не мог найти причину. Ни физические, ни астральные животные не могли мне угрожать при Шамане. Людей не было, по крайней мере, в радиусе ста километров. Некоторое время я смотрел на спокойного, как вода в утреннем колодце, Шамана и неожиданно для самого себя спросил: — Снежные люди есть? — Да. — Ты видел их? — Да. — Как они выглядят? — Для человека очень устрашающе. —Они опасны? — Нет. Мы им безразличны. — Все же, как они выглядят? — Представь себе человеко-медведя выше высокого дерева с горящими глазами и очень хищной мордой. — Десять метров высотой? Почему же их никто не может поймать? — У них на одно чувство больше, чем у нас. Человеческая охота на них была, бы похожа на охоту слепых на зрячего. — Значит, если несколькими дивизиями оцепить большой кусок тайги и плотно прочесать, их обязательно поймают? — Не ищи приключений ... — Но все же принципиально можно их стопроцентно поймать? — Бесполезно. Они уйдут в свои туннели. Вся дивизия пройдет мимо. — Что за туннели? — Человек со своей геометрией и энергетикой может передвигаться только по определенным туннелям на Земле, хотя ему кажется, что он передвигается свободно. — Знаешь, я читал "Книгу песчинок". Там сказано о туннелях, сокращающих географические расстояния. — Неудивительно. Все хорошие фантасты — экстрасенсы. А в твоей книге сказано, что эти туннели населены? — Нет. — Видишь. Да люди и не могут попасть в туннели других существ просто так. — То есть снежные люди нам не встретятся? — Те, кого называют снежными людьми, могут передвигаться по нашим туннелям тоже, хотя это бывает редко. — Снежные люди видят туннели. — Это — обыденность для них. — А другие существа? — Птицы могут пролететь по туннелю. — Куда? — Помнишь Землю Санникова? Птицы весной летят на север от побережья Ледовитого океана, и никто не знает «куда?». — Да, сам видел. Это страшно бесит орнитологов. — Они летят на «Земли Санникова» через особый туннель. — Как же ты повстречался со Снежным человеком? — Я сам — Снежный человек. — А обычные, не снежные люди, могут как-то узнать о снежных? — (Пауза. Шаман заметил, что я иронизирую, но сразу же заметил, что я очень встревожен). Обычный человек не может осознать, что они находятся рядом в своих туннелях. В это время он испытывает особое чувство тревоги. Можно научиться выделять это чувство. — Не понимаю. —Когда ты проходишь мимо муравейника, муравьи не осознают твое присутствие, хотя ты ударом ноги можешь разрушить их жизнь. Они испытывают особое чувство тревоги. — То есть необъяснимая тревога обусловлена тем, что снежные люди находятся рядом? — Не только тревога и не только они. — Они сейчас рядом? — Да. Скорее — она. — Я спросил тебя, потому что почувствовал? — Ты просто чувствуешь тревогу. А спросил, потому что почувствовал мое знание об этом. — Почему они не захватят планету? — Тебе хотелось когда-нибудь захватить мир моржей или мир чаек?
Администрация Алёна Опубликовано: 3 мая 2011 Администрация Опубликовано: 3 мая 2011 Практическая демонология. Елена Малиновская. - Райдик был себе на уме. Его интересовали только книги. Он умудрялся читать даже на ходу, когда шел из кабинета в обеденный зал. И за едой, и за бокалом крепкого вина не расставался с каким-нибудь потрепанным томиком. Словом, совершенно помешанный тип. Наверное, пытался так вызнать секрет былой власти знаменитого деда - криво усмехнулся Ромуал. - Разве черные колдуны могут передавать такие знания по наследству? – Но способность к магии ведь именно так передается, – слабо возразил Ромуал. – Ты не понимаешь, – снисходительно улыбнулся я. – Одно дело – способности. Другое дело – готовая власть. Чтобы развить способности, необходимо очень много времени. В период совершенствования своих сил маг учится контролировать эмоции, сдерживать их, чтобы не навредить окружающим, к примеру, вспышкой случайной ярости. Любое знание – это изматывающий ежедневный труд. Только так можно понять ценность того, чем обладаешь по воле богов. А готовая власть… Все равно что ребенку дать обоюдоострый меч, наточенный до предела: или сам порежется, или товарищей по игре изувечит. Скорее всего – все вместе, и хорошо, если без смертей обойдется.
Администрация Алёна Опубликовано: 6 июня 2011 Администрация Опубликовано: 6 июня 2011 Не совсем о Магии. Но очень полезно многим. Когда-то давно старый индеец открыл своему внуку одну жизненную истину. — В каждом человеке идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло — зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь... Другой волк представляет добро — мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность... Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил: — А какой волк в конце побеждает? Старый индеец едва заметно улыбнулся и ответил: — Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.
Главный Leo Sverdlovsky Опубликовано: 11 июня 2011 Автор Главный Опубликовано: 11 июня 2011 Накануне Выбора в Обители царит суматоха и нервное напряжение. Учителя готовят фамилиаров, ученики нервничают, ожидая решения своей участи. А до назначенного часа все меньше времени. И все меньше песчинок остается в огромных часах (с целую комнату величиной), которые год за годом отсчитывают время меж Церемониями. Но уроки мастера Тафира всегда проходят в полной тишине и собранности. О да, этот сухонький старичок умеет приковывать внимание. Вот и сейчас выцветшая, местами в заплатках мантия шуршит по осеннему опаду - учитель неспешно прогуливается меж сидящих прямо на земле учеников. - Люди подчиняют себе, изменяют все окружающее под себя. И первый помощник им в этом - железо. Где-то в ветвях лещины кричит сойка и на колени падает желто-красный лист. Пахнет горьковатым дымом - где-то за холмом жгут жертвенный костер... - С помощью него они диктую свою волю миру: изменяют русла рек, ставят границы для лесов и моря, подчиняют все живое - от растений и зверей, до себе подобных. Запомните главное! Только тот кто владеет железом может подчинять. - Но ведь друиды тоже подчиняют? - растерянно спрашивает Зарен, худой черноволосый мальчик. - Нас слушают животные, птицы и даже вожди и царедворцы. А за советами приходят полководцы, купцы и самые обычные люди. Но мы не пользуемся железом. Даже в церемониях мы используем лунный или солнечный металл. - О, мой мальчик, отлично подмечено. А ты сам как думаешь? - Ну-у, я не знаю. Светло-голубые, выцветшие от времени и солнца глаза наставника почти не видны из-под кустистых бровей. Мастер Тафир внимательно оглядывает притихших учеников и медленно произносит: - Мы изменяемся сами. Природа не терпит подчинения. Запомните, дети, нет ничего ценнее и дешевле, тверже и мягче, постояннее и текучей, чем железо. Особенно для друида. - Но вы же только что сказали! - восклицает красивая девочка со светло-льняными косичками. - Да, Флора, я помню, что я говорил... Потому железо должно быть, - сухая шершавая рука учителя легла на лоб Зарена, - вот тут. Держите железо не в руках, а в голове. Ваше оружие - ваш разум... http://samlib.ru/k/krylataja_n/zwerinec.shtml Ружанская Марина, Королевский зверинец
Гость Светлана Опубликовано: 11 июня 2011 Опубликовано: 11 июня 2011 http://www.lib.rus.ec/b/67605/read Сон начался с того, что он задремал и проснулся. Он все еще лежал в Синей комнате Стратмурн-Хауса, но дверь была приоткрыта, и из нее лился какой-то неземной свет. Перегрин встал с кровати и подошел к двери. Заглянув в проем, он понял, что стоит на пороге иной реальности. Ему полагалось видеть перед собой другую такую же дверь, которая выходила в коридор, оклеенный обоями по эскизам Уильяма Морриса – узоры из ивовой лозы. Вместо этого перед ним находилось квадратное помещение, совершенно пустое, со стенами, вся поверхность которых отсвечивала серебром зеркал. Стена справа прерывалась высоким арочным проемом, сквозь который виднелась анфилада других помещений. Свет, заливавший помещения, казалось, струился с той стороны, из какой-то удаленной точки. Перегрина вдруг охватило острое желание найти источник света. Спящая часть его “я” вышла на середину квадратной комнаты, и с трех сторон на него прыгнули его отражения. Перегрин застыл: отражения были похожи на него не полностью. Его спящее “я” было в современной одежде – в которую он был одет, отправившись к Адаму Синклеру за помощью. Но на том, кто смотрел на него из зеркала, не было ничего, кроме сандалий и полосатой шерстяной хламиды, наброшенной на левое плечо, как бывает на рисунках на древнегреческих амфорах. Впрочем, за исключением одежды и прически отражение во всем было схоже с Перегрином – и во внешности, и в манерах. Сквозь сон он понял: то, что он видит, возможно, и есть подлинная, хоть и глубоко спрятанная часть его самого. Перегрин поспешно прошел через арку в соседнюю комнату. Она также была покрыта зеркалами, но здесь его отражение щеголяло в короткой тунике и кожаных доспехах римского центуриона. В следующей комнате его приветствовало длинноволосое отражение в богатых византийских одеждах из шелка. Одно отражение сменялось другим, не менее подробным, словно манекен в музее одежды. Только лицо всякий раз оставалось одним и тем же – его собственным. Эта странная галерея зеркал в конце концов привела его к высокой двери. Украшенная резьбой, словно дверь храма, она плавно отворилась, стоило Перегрину нерешительно потянуть за ручку. Почему-то он не испытывал никакого страха, поэтому переступил порог и, оглядевшись, остановился. Помещение, в котором он оказался, было сводчатым, словно православный храм где-нибудь в Греции, с куполом, богато украшенным золотом, мрамором и мозаикой. Из металлического светильника, свисавшего с потолка на золотых цепях, струился свет. Прямо под ним, на беломраморном возвышении, причудливый пьедестал поддерживал мерцающий шар размером с королевскую державу. Перегрин, понимавший, что все это ему снится, с восхищением разглядывал державу. Она переливалась перламутром и напоминала огромную жемчужину. Ее великолепие притягивало взгляд как магнит. Не задумываясь о том, что делает, он пересек помещение, поднялся на возвышение и протянул к ней руки. Он коснулся шара кончиками пальцев – и яркая вспышка ослепила его словно молния. Отшатнувшись, Перегрин заслонил глаза руками. Когда он отнял ладони от лица, часовня исчезла, а сам он висел в море переливающегося света. Перегрина охватил страх высоты, и он отчаянно забился в попытках нащупать твердь. От беспорядочных движений по окружающей его полупрозрачной субстанции побежали волны цвета, разбившегося на калейдоскоп буйных красок. Перегрин словно оказался в центре разноцветного урагана. Он бился в волнах этого неосязаемого прилива, словно пловец, борющийся за жизнь, с каждой секундой все сильнее теряя ориентацию. Он в панике завопил, призывая на помощь. В ответ ему послышался хор ободряющих и успокаивающих голосов. Они говорили на разных языках, но он понимал их все. Он вдруг понял, что слышит многочисленные эха собственного голоса, и каждый голос говорил ему одно: Успокойся. Успокойся и знай, что ты господин всего. Он прекратил дергаться. И сразу же дикие пульсации света начали успокаиваться. Перегрин не шевелился – и буря улеглась. Постепенно буйство красок сменилось ровным световым полем, напоминающим жемчужное озеро, – и он мог идти по его глади! Немного напуганный и изрядно пораженный, он двинулся через это безмолвие… Вокруг него, постепенно поглотив все остальные цвета, разгорелся мягкий синий свет. Он попытался сконцентрировать взгляд и обнаружил, что глаза его закрыты. Он открыл их и уставился в знакомое уже нарисованное звездное небо. Он снова лежал в своей комнате в Стратмурне.
Гость Амнерис Опубликовано: 11 июня 2011 Опубликовано: 11 июня 2011 (изменено) Не понимаю, почему все забыли о Роджере Желязны и его романе " Хроники Амбера". Он весь пронизан магией: и описаение прошлых воплощений, и друшие миры, и конечно же работа с Таро ( настройка на Аркан, взятие качеств Аркана, получение энергии Аркана) http://bookz.ru/auth...1-amber110.html В потайном ящике лежала колода игральных карт. Увидев рисунок на обложке пачки, я вздрогнул, меня прошиб холодный пот, дыхание участилось. Белый единорог на травяном поле. Я знал, знал этот рисунок, но не мог вспомнить, что он значит, и это причиняло боль. Я открыл пачку и вынул карты. Это была колода из одних картинок, с их чашами, шпагами, копьями и всеми прочими атрибутами. Обычная укороченная колода - но червовая масть была совсем не такой. Я вставил на место оба ящика, но достаточно осторожно, чтобы не закрыть потайного, пока не исследую колоду до конца. Червовые картинки выглядели совсем как живые, казалось, они в любую минуту могут сойти со своих сверкающих поверхностей. На ощупь карты были холодными, и мне доставляло удовольствие их касание. Внезапно я понял, что когда-то и у меня была такая же колода. Я начал раскладывать карты на столе перед собой. На одной из них был нарисован хитрый маленький человечек с острым носом, смеющимся ртом и копной соломенных волос. Он был одет в нечто, напоминающее костюмы Ренессанса, желтых, красных и коричневых тонов - длинный плащ-накидка и короткая обтягивающая кожаная куртка. Я знал его. Его звали Рэндом. Со следующей карты на меня смотрело бесстрастное лицо Джулиана. Темные волосы ниже плеч, ничего не отражающие голубые глаза. Он был полностью укрыт белыми доспехами, именно белыми, а не серебристыми или с металлическим оттенком, и выглядел так, как будто с ног до головы покрыт эмалью. Я знал однако, что несмотря на кажущуюся декоративность, доспехи эти невозможно пробить, они смягчали любой удар. Это был тот самый человек, которого я победил в его излюбленной игре, за что он бросил в меня стакан с вином. Я знал его, и я его ненавидел. Затем был смуглый, темноглазый Каин, одетый в черный и зеленый сатин, с треуголкой, небрежно сдвинутой набекрень, из нее торчал зеленый плюмаж. Он стоял ко мне в профиль, откинув руку в сторону, вывернув носки сапог, на поясе висел кинжал с огромным изумрудом в рукояти. Я не мог определить свои чувства к нему. Следующим был Эрик. Красивый мужчина по любым стандартам, с волосами настолько черными, что они даже отливали голубизной. Борода курчавилась у всегда улыбающегося рта. Он был одет в простой кожаный камзол, кожаные же чулки, плащ-накидку и высокие черные сапоги, на красном поясе висел серебряный меч, скрепленный большим рубином, а высокий стоячий воротник и манжеты были тоже оторочены красным. Руки его, с большими пальцами, заткнутыми за пояс, выглядели сильными и уверенными. Пара черных перчаток свисала с ремня у правого бедра. Это он пытался убить меня в тот день, и чуть было не преуспел в своем намерении. В глубине души я чувствовал страх. Затем появился Бенедикт, высокий и суровый аскет с худым телом, худым лицом и с мощным умом. Его цвета были желто-оранжево-коричневые, и это странным образом напоминало мне копны душистого летнего сена. Сильный, волевой подбородок, карие глаза и каштановые волосы, никогда не вившиеся. Он стоял рядом с гнедым конем, опираясь на копье, увенчанное цветочной гирляндой. Он редко смеялся. Мне он нравился. Когда я перевернул следующую карту, дыхание на секунду замерло, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Это был я. Я глядел на карту, как в зеркало. Зеленые глаза, черные волосы, весь в черном и серебряном. На мне был плащ, слегка подвернутый, как от порыва ветра. Черные сапоги, такие же, как у Эрика, и на боку меч, только он был тяжелее, хотя и не такой длинный, как у него. Черные перчатки с серебристым отливом и застежка на шее в форме серебряной розы. Я, Корвин. Высокий, мощный мужчина смотрел на меня со следующей карты. Очень похож на меня, только подбородок тяжелее, и я знал, что он больше меня, хотя значительно медлительнее. О его силе ходили легенды. Он одет в серо-голубой костюм с широким черным поясом, и он стоял и смеялся. Вокруг его шеи на широкой цепи висел серебряный охотничий рог. Борода была коротко подстрижена, в правой руке кубок с вином. Почувствовав к нему внезапную привязанность, я вспомнил и его имя. Его звали Жерар. За ним последовал мужчина с большой светлой бородой и огненными Изменено 11 июня 2011 пользователем Амнерис
Гость Амнерис Опубликовано: 11 июня 2011 Опубликовано: 11 июня 2011 волосами, разодетый в красные и желтые шелка. В правой руке - меч, в левой - кубок с вином, и сам дьявол плясал в его глазах, таких же голубых, как у Флоры и Эрика. Борода скрывала узкий подбородок. Меч был выложен золотым орнаментом. Он носил два больших кольца на правой руке и одно на левой изумруд, рубин и сапфир. Это, я знал, был Блейз. Затем появилась фигура, похожая одновременно на Блейза и на меня. Мои черты лица, хотя и более мелкие, мои глаза, волосы - Блейза, но бороды не было. На нем был зеленый охотничий костюм и сидел он на белом коне, лицом к правой стороне карты. В нем чувствовались одновременно сила и слабость, воля и нерешительность. И я тоже одобрял и не одобрял этого человека, относился к нему хорошо, но не любил его. Звали его Бранд. Я узнал его имя, как только посмотрел на карту. Сразу же. Да, я знаю их всех, причем хорошо, неожиданно понял я, помню их всех, и все их достоинства и слабости, знаю, в чем их сила и чем их можно победить. Потому что они - мои братья. Я закурил сигарету из пачки, лежавшей на столе Флоры, откинулся на спинку стула и попытался осознать то, что вспомнил. Они все мои братья, эти восемь странных людей в странных одеждах. И я знал, что это их право - одеваться во что ни пожелают, и что в этом нет ничего странного, так же как я имел полное право одеваться в черное с серебром. С ухмылкой вспомнил я свои покупки в маленькой лавчонке Гринвуда. На мне одеты черные брюки, и все три рубашки, которые я выбрал, были серовато-серебристого оттенка. Куртка тоже черная. Я вернулся к картам и увидел Флору в наряде, зеленом, как море, совсем такой, как я вспомнил ее в предыдущий вечер. Затем черноволосую девушку с такими же голубыми глазами, причем волосы у нее были густые и длинные, а одета она была во все черное с серебряным поясом вокруг талии. Глаза мои наполнились слезами, сам не знаю, почему. Ее звали Дейдра. Затем появилась Фиона. Цвет волос такой же, как у Блейза или Бранда, мои глаза и жемчужная кожа. Я почувствовал ненависть к ней в ту самую секунду, как увидел изображение на карте. Следующей была Льювилла. Волосы под цвет нефритовых глаз, в переливающемся бледно-зеленом платье, с мягким выражением на печальном лице. Почему-то я знал, что она непохожа на всех нас. Но и она - моя сестра. Я ощутил ужасное одиночество, отдаленность от всех них. И тем не менее мне казалось, что я почти физически чувствую их присутствие. Карты были так холодны, что я снова сложил их вместе, хотя и с явной, непонятной мне неохотой, что приходится расставаться. Но других картинок в червях не было. Все остальные были самыми обычными картами.И я почему-то - ах! Опять это почему-то! - знал, что колода неполна и нескольких карт в ней недостает. Однако я и понятия не имел, что должно было быть на отсутствующих картах, и это вызывало странную печаль. Я взял сигарету и задумался. Почему мне все вспомнилось так отчетливо, когда я держал карты в руках - практически сразу же? Теперь я знал больше, чем раньше, но только то, что касалось лиц и имен, все остальное как было, так и оставалось в тумане. Я никак не мог понять всю важность того, что мы изображены на картах. Хотя желание иметь у себя такую колоду было сильным.
Гость Амнерис Опубликовано: 11 июня 2011 Опубликовано: 11 июня 2011 (изменено) С последнего пролета я просто спрыгнул - там было ступенек пятнадцать - чуть подогнув колени. Я был на вошедшие в поговорку пять минут впереди погони, но был уверен, что смогу воспользоваться этим. Потому что за поясом у меня была колода Карт. Я снова достал карту с изображением Блейза и пристально посмотрел на него. Плечо болело, но я позабыл о ране, когда холод постепенно охватил меня. Были два способа уйти из Эмбера сразу в Отражение... Одним из них являлся Лабиринт, но им редко пользовались для этой цели. Другим способом была Червовая Масть, если конечно, ты не боялся довериться брату. Я думал о Блейзе. Ему я почти верил. Он был моим братом, но у него были неприятности, и он не отказался бы от моей помощи. Я уставился на фигуру на карте, одетую во все красное и оранжевое, с мечом в правой руке и бокалом вина в левой. Сам дьявол плясал в его голубых глазах, борода сверкала, а рисунок на мече повторял собой одну из частей Лабиринта. Кольца на пальцах сверкали. Казалось, он зашевелился. Контакт я ощутил как порыв ледяного ветра. Теперь фигура на карте, казалось, стала натуральной величины и изменила положение на то, в котором находилась в настоящий момент. Глаза еще не видели меня, но губы уже шевелились. - Кто это? - я явственно услышал слова. - Корвин - ответил я, и он протянул вперед левую руку, в которой на этот раз не было кубка. - Тогда иди ко мне, если хочешь. Я тоже протянул руку, и пальцы наши соприкоснулись. Я сделал шаг. Я все еще держал в руке карту, но мы с Блейзом уже стояли рядом на скале, и слева от нас была пропасть, справа возвышался замок. Небо над головами было цвета пламени. - Привет, Блейз, - сказал я, засовывая карту за пояс к остальным в колоде. - Спасибо за помощь. Только теперь я ощутил слабость и понял, что кровь еще течет из левого плеча. - Ты ранен! - сказал он, обняв меня за плечи, и я собирался было кивнуть головой, соглашаясь, но не успел. Вместо этого я потерял сознание. Роджер Желязны Хроники Амбера.т.1 Девять принцев Амбера Изменено 11 июня 2011 пользователем Амнерис
Гость Амнерис Опубликовано: 11 июня 2011 Опубликовано: 11 июня 2011 Ребята на крыльце явно были тяжеловесами, шляпы надвинуты до самых глаз, так что лица скрыты в тени. - Хотел бы я знать, на каком мы находимся свете, - буркнул Рэндом. Ощутив слабое дрожание барабанных перепонок, я понял, что Флора подула в свой свисток. Так что, когда звон выбитого стекла смешался со звуками воя и рычания, меня это вовсе не удивило. - Она свистнула собакам. Шестеро волкодавов, которые, повернись все по-другому, перегрызли бы горло нам с тобой. Рэндом согласно кивнул, и мы направились на звон высаживаемых окон. Двое вооруженных громил были уже в комнате. Я убил первого и упал. Рэндом перескочил через меня, размахивая саблей, и голова второго отделилась от туловища. К этому времени через окно влезли еще двое. Я расстрелял на них все патроны, одновременно вслушиваясь в рычание волкодавов и пальбу чужих пистолетов. На полу корчились трое мужчин и столько же псов. Мне стало приятно при мысли, что мы разделались с половиной нападающих, и когда оставшиеся карабкались в окно, я прикончил одного из них способом, приведшим меня самого в изумление. Повернувшись на каблуках, я схватил тяжелое дубовое кресло и швырнул его через всю комнату - футов на тридцать. И не промахнулся. Оно сломало позвоночник одному из громил. Я не успел добежать до двух других. Рэндом проткнул одного из них саблей и швырнул на пол, чтобы его докончили собаки. Потом он принялся за второго. И этому, последнему оставшемуся в живых, ничего не удалось сделать. Правда, он убил одну из собак, но это был последний сознательный поступок в его жизни. Рэндом задушил его голыми руками. На поверку вышло, что две собаки были убиты и одна тяжело ранена. Рэндом избавил ее от мучений быстрым ударом сабли, и мы принялись изучать поверженных противников. В их виде было что-то необычное. В комнату вошла Флора и тоже принялась помогать нам разобраться, что к чему. У каждого из них были красные, как бы налитые кровью глаза. Однако на этих рожах это выглядело вполне естественно. К тому же на каждом пальце было по лишнему суставу. Челюсти сильно выдавались вперед, и в открытом рту одного из них я насчитал сорок четыре зуба, каждый из которых был значительно больше обычного и к тому же острее. Кожа была толстой, серого цвета и твердой на ощупь. Несомненно, были и другие отличия, но и этого вполне достаточно. Мы собрали их оружие, и я подобрал для себя три маленьких плоских пистолета. - Они из Отражений, это вне сомнения, - сказал Рэндом, и я согласно кивнул головой. - И мне повезло. Они, кажется, совсем не ожидали, что у меня окажутся такие подкрепления - брат военный, да с полтонны собак. Он подошел к выбитому окну и выглянул на улицу, и я не стал вмешиваться в его действия, пусть сам смотрит. - Никого. Уверен, что мы всех их уложили.
Ученики Ивар Опубликовано: 8 августа 2011 Ученики Опубликовано: 8 августа 2011 (изменено) Сергей Лукьяненко."Человек,который многого не умел". Он очень многого не умел, но зато он умел зажигать звезды. Ведь самые красивые и яркие звезды иногда гаснут, а если однажды вечером мы не увидимна небе звезд, нам станет немного грустно... А он зажигал звезды оченьумело, и это его утешало. Кто-то должен заниматься и этой работой, кто-тодолжен мерзнуть, разыскивая в облаках космической пыли погасшую звезду, апотом обжигаться, разжигая ее огоньками пламени, принесенными от другихзвезд, горячих и сильных. Что и говорить, это была трудная работа, и ондолго мирился с тем, что многого не умеет. Но однажды, когда звезды велисебя поспокойнее, он решил отдохнуть. Спустился на Землю, прошел по мягкойтраве (это был городской парк), посмотрел на всякий случай на небо...Звезды ободряюще подмигнули сверху, и он успокоился. Сделал еще несколькошагов - и увидел ее. - Ты похожа на самую прекрасную звезду, - сказал он. - Ты прекраснеевсех звезд. Она очень удивилась. Никто и никогда не говорил ей таких слов. "Тысимпатяга", - говорил один. "Я от тебя тащусь", - сказал другой. А третий,самый романтичный из всех, пообещал увезти ее к синему морю, по которомуплывет белый парусник... - Ты прекраснее всех звезд, - повторил он. И она не смогла ответить,что это не так. Маленький домик на окраине города показался ему самым чудеснымдворцом во Вселенной. Ведь они были там вдвоем... - Хочешь, я расскажу тебе про звезды? - шептал он. - Про Фомальгаут,лохматый, похожий на оранжевого котенка, про Вегу, синеватую и обжигающую,словно кусочек раскаленного льда, про Сириус, сплетенный, словно гирлянда,из трех звезд... Но ты прекрасней всей звезд... - Говори, говори, - просила она, ловя кончик его пальцев, горячих,как пламя... - Я расскажу тебе про все звезды, про большие и маленькие, про те, укоторых есть громкие имена, и про те, которые имеют лишь скромные цифры вкаталоге... Но ты прекраснее всех звезд... - Говори... - Полярная Звезда рассказала мне о путешествиях и путешественниках, огрохоте морских волн и свисте холодных вьюг Арктики, о парусах, звенящихот ударов ветров... Тебе никогда не будет грустно, когда я буду рядом.Только будь со мной, ведь ты прекрасней всех звезд... - Говори... - Альтаир и Хамаль рассказали мне об ученых и полководцах, о тайнахВостока, о забытых искусствах и древних науках... Тебе никогда не будетбольно, когда я буду рядом. Только будь со мной, ведь ты прекраснее всехзвезд... - Говори... - Звезда Барнада рассказала мне про первые звездные корабли, мчащиесясквозь космический холод, про стон сминаемого метеором металла, про долгиегоды в стальных стенах и первые мгновения в чужих, опасных и тревожныхмирах... Тебе никогда не будет одиноко, когда я буду рядом. Только будь сомной, ведь ты прекраснее всех звезд... Она вздохнула, пытаясь вырваться из плена его слов. И спросила: - А что ты умеешь? Он вздрогнул, но не пал духом. - Посмотри в окно. Миг и в черной пустоте вспыхнула звезда. Она была так далеко, чтоказалась точкой, но он знал, что это самая красивая звезда в мире (несчитая, конечно, той, что прижалась к его плечу). Тысяча планет кружиласьвокруг звезды в невозможном, невероятном танце, и на каждой планете цвелисады и шумели моря, и красивые люди купались в теплых озерах, и волшебныептицы пели негромкие песни, и хрустальные водопады звенели на сверкающихсамоцветами камнях... - Звездочка в небе... - сказала она. - Кажется ее раньше не было, новпрочем, я не уверена... А что ты умеешь делать? И он ничего не ответил. - Как же мы будем жить, - вслух рассуждала она. - В этом старомдомике, где даже газовой плиты нет... А ты совсем ничего не умеешьделать... - Я научусь, - почти закричал он. - Обязательно! Только поверь мне! И она поверила. Он больше не зажигает звезды. Он многое научился делать, работаетастрофизиком и хорошо зарабатывает. Иногда, когда он выходит на балкон,ему на мгновение становится грустно, и он боится посмотреть на небо. Нозвезд не становится меньше. Теперь их зажигает кто-то другой, и неплохозажигает... Он говорит, что счастлив, и я в это верю. Утром, когда жена еще спит,он идет на кухню, и молча становится у плиты. Плита не подключена ни ккаким баллонам, просто в ней горят две маленькие звезды, его свадебныйподарок. Одна яркая, белая, шипящая, как электросварка, и плюющаясяпротуберанцами, очень горячая. Чайник на ней закипает за полторы минуты. Вторая тихая, спокойная, похожая на комок красной ваты, в которыйвоткнули лампочку. На ней удобно подогревать вчерашний суп и котлеты изхолодильника. И самое страшное то, что он действительно счастлив. Изменено 8 августа 2011 пользователем Иво
Гость Амнерис Опубликовано: 6 сентября 2011 Опубликовано: 6 сентября 2011 Потрясающе-магическая книга о вертикальном духовно-магическом развитии- А.Волков " Волшебник Изумрудного города".
Администрация Алёна Опубликовано: 18 сентября 2011 Администрация Опубликовано: 18 сентября 2011 в детстве, когда еще не знаешь толком, как все устроено, проще видеть вещи такими, каковы они есть. Макс Фрай. Ключ из желтого металла
Администрация Алёна Опубликовано: 19 сентября 2011 Администрация Опубликовано: 19 сентября 2011 Известие о происшедшем в Пилтонге грянуло в Академии, как гром среди ясного неба. А за громом последовали молнии... - Экстракт камалейника, сорок грамм, - спокойно зачитывал Нантрек. Смертельной дозой считалась одна сотая грамма. Яд усваивался мгновенно, смерть наступала через три дня, противоядия не существовало. - Капсула с маркировкой "штамм 247", лосальтийская лихорадка 973 года. В тот год мор был особенно лют, умирало семеро из девяти заболевших. - Амулеты строгого учета, без заклинаний, общим числом двадцать штук. Номера последних двух лет. Когда Нантрек узнал, что содержалось в тех амулетах до вмешательства Разрушителя, его тошнило полчаса, пришлось принять валериану. Сандер мог, практически не напрягаясь, смести с лица земли половину Арконата. Вот и спросишь себя: не чудо ли, что команде Мартела не удалось загнать его в угол до встречи с Темным Адептом? Но главное - все эти предметы должны были находиться в особом хранилище, расположенном в стенах Академии. А ведал этим хранилищем Глава Цеха Новых Знаний, мэтр Бигген. Именно он стоял сейчас перед столом председателя, белый, как полотно. - Ты понимаешь суть вопроса, Сэм. Кто? - Мы ведем инвентаризацию, - пробормотал маг. - Последняя была в марте, недостачи не было. - Ты отрицаешь принадлежность амулетов? - Нет. Но... - Число не имеет значения, даже если хранилище покинул только один. Кто их вынес? Сандерс не имел доступа к вашим материалам. - Я... не понимаю. - Что тут непонятного? Кто-то, кому ты дал допуск, воспользовался им, чтобы снабдить преступника оружием массового поражения. И это оружие было использовано. - Мои сотрудники не могли этого сделать, - уверенно заявил Бигген, но голос его слегка дрожал. - Допуск получают только надежные и ответственные маги, понимающие всю серьезность последствий нарушения правил. Даже ценой собственной жизни они не стали бы ... Нантрек хлопнул ладонью об стол. - Тогда кто?!! В твой корпус невозможно войти без пропуска и сопровождающего. Бигген запнулся и замолчал. В любом другом случае Нантрек предложил бы ему сесть, успокоиться и попытаться разобраться во всем подробно. В любом другом. Сейчас власть председателя Оперативного Совета превратилась в его проклятье. Он должен был принять меры, выжечь заразу, вырвать предательство с корнем. - Составь списки тех, кто посещал хранилище последние полгода, и передай их Инквизиторам. Всех изолировать до выяснения. Вряд ли следователи Инквизиции будут снисходить до былых заслуг чародеев. Слишком велик риск! Во времена молодости Нантрека проблемы, гораздо менее серьезные, решались поголовным истреблением всех подозреваемых. Не только Лорд Бастиан помнит, как это делается. И никого не волнует, что под нож пойдет уникальная команда исследователей, таланты, найденные и выпестованные лично Главой Цеха... - Это не мои!!! - Бигген едва не рыдал. - Они не могли! Я один во всем виноват, убейте меня! - Заткнись, дурень!!! Ты думаешь, что мне нужна кровь?! Я же не демон!! Этот маньяк Сандерс все еще на свободе. Кто его снабжает??? - Дайте мне время, мастер, хотя бы час! Я выясню. - Время до вечера. Выполняй! Глава Цеха Новых Знаний опрометью выметнулся из кабинета Нантрека. Время до вечера, четыре часа - вот все, что председатель мог для него сделать. Стоило Биггену уйти, как старый маг обмяк в кресле, словно из него выпустили воздух. Валериана помогала плохо, но для более сильных средств время еще не пришло - сегодня председателю нужна была свежая голова. Это лето обещало стать последним в его жизни. А ведь прошлой ночью он спал хорошо, и в час, когда решалась их судьба, никакие видения его не мучили! Может, он был в чем-то не прав? Весной, столкнувшись с появлением колдуна, он воспринял его как мелкую неприятность. Предательство Сандерса поначалу казалось опасным, но частным явлением. И только теперь, спустя полгода Нантрек начал осознавать подлинные размеры угрозы. Никаких случайных совпадений не было, заговор носил масштабный и систематический характер. В Арконате существовала организация, сознательно и целеустремленно работающая на уничтожение королевства. Возможно, Сандерс был ее главой, но точно не единственным членом. Впервые проявив себя при покушении на сына повелителя Шоканги, тайное общество уже тогда было достаточно сильно и с тех пор только укреплялось. В его орбиту были вовлечены все сколько-нибудь значительные силы королевства: представители Церкви, Великих Домов, уголовного мира, местные власти, а так же и чародеи. Монументальное здание Арконийского Ордена Магов оказалось карточным домиком, тщательно создававшиеся системы безопасности и контроля работали вхолостую. Еще вчера Нантрек был уверен в неприступности и надежности стен Академии, а сегодня понимал, что Сандерс мог накрыть их одним единственным заклятьем, например - Радужным Туманом (амулет N187/1012 из его коллекции). Орден никогда за всю свою историю не сталкивался с угрозой магических диверсий. Они были к этому не готовы, совершенно. Нантрек участвовал в управлении Орденом Магов на протяжении пятидесяти лет. Был ли он недостаточно жесток, слишком доверчив, глуп, попросту ленив? Их спасение оказалось результатом случая, немыслимого, непредсказуемого стечения обстоятельств. Ситуация стремительно неслась в тартарары, что хуже - председатель больше не чувствовал себя в силах взнуздать и укротить стихию. В кабинет без стука вошел секретарь. Нантрек вздрогнул - раньше такое поведение не казалось ему странным, а теперь за ним мерещилось, не пойми что. - Что случилось? - Мэтр Чомпен просит встречи с вами. - Не сейчас! - Он очень настаивает. Нантрек вздохнул. Только настойчивого мага ему сейчас и не хватало. Однако масштабы кризиса следовало держать в секрете, насколько это вообще возможно. При обычном положении дел он принял бы посетителя немедленно. - Пусть войдет. Чомпен вошел после небольшого замешательства, по-видимому, расшаркивался с секретарем. По непонятной для председателя причине, преподаватель зоологии надел самую лучшую из своих мантий и даже воспользовался каким-то чистящим заклинанием - на ткани не было ни одного кошачьего волоска. Чародей явно пришел для серьезного разговора, но не знал, как его начать. - Я видел Биггена, он был взволнован... - Ничего серьезного, внутренние дела Цеха Новых Знаний. Вы по какому вопросу, мэтр? Чомпен выпрямился и глубоко вздохнул. - Не надо больше никого искать. Это я. - Что - я? - Я вынес из лаборатории Биггена амулеты с боевыми заклинаниями и годовой запас реактивов третьей группы отчетности. Я сделал это еще весной, во время кризиса с колдуном, когда приносил Биггену снадобья, пользуясь тем, что меня никто не сопровождает. Но я могу все объяснить! В животе Нантрека образовалась неприятная пустота. - Полагаешь, что сейчас это кому-то надо? - Я не мог поступить иначе! Вы должны меня понять!.. - Зачем? - печально поинтересовался председатель. Чародей заторопился. - Вы знаете, в моем Таланте есть оттенки Прорицания, незначительные, конечно. Иногда я могу видеть Судьбу, ожидающую людей. Она есть не у всех, лишь у некоторых. И вот, когда я увидел его в первый раз... Эти пустые глаза, бессмысленные жесты... Меня словно молнией прошило! Я понял, что этот ребенок, когда вырастет, станет причиной гибели Арконата. И я чувствовал, что Сандерс может как-то помочь... Я делал все, что он требовал. Нужно было торопиться! И вот недавно... все прошло. Фрагменты реальности, словно элементы головоломки, сошлись в голове Нантрека и встали на место с тихим щелчком, обстоятельства происшедшего предстали перед глазами с яркостью галлюцинации. Председатель Оперативного Совета стащил с ноги башмак и принялся изо всех сил лупить им ошалевшего мага. - Дебил, недоумок!!! Недоношенное отродье паршивой козы! Где ты был, когда тебя учили? Тебя чему учили?!! А??? Чомпен забился в угол между креслом и столом и захныкал. Председатель свирепо оглядел поверженного и немного остыл. - И вот такие идиоты оказываются инструментами Проведения! Тьфу!!! Подумать только! Инквизиторы обхохочутся. Нантрек сел в кресло и еще раз, для порядка, пнул ослушника. - Провидец является частью предсказания. Сколько можно повторять это вам, недоумкам?! Да, Ракш тебя забери, мальчик мог погубить Арконат! Если бы умер. Его отец стер бы всех нас в порошок, а демоны доели бы остатки. Важны не причины и следствия, важен МЕХАНИЗМ! Я же вам через слово на каждой лекции это повторяю. Только знание механизма реализации предсказания позволяет им управлять. Не зная механизма, можно сразу начинать готовиться к предсказанному - дешевле выйдет. Маг шмыгнул носом. - Простите, учитель... - Не прощу! Пять лет каторжных работ и запрет на профессиональную деятельность ты себе заработал. Да, Проект "Арконат" перестал существовать, уже перестал, но королевство Арконат будет жить и процветать, если будет на то воля Господа. Но уже не так, как раньше, не в виде алхимической лаборатории. Цель достигнута, Разрушитель возродился. Мы будем жить по-новому, но ты в этом участия не примешь! Да, Сандерс этому содействовал, некоторым образом. Для начала, он сделал мальчика таким, каким ты его увидел, а теперь еще и помог его Таланту проявиться в полную силу. Бесценному дару Разрушения! Но если бы ты задумался (хоть на секунду!) над тем, что видел, все то же самое можно было бы сделать без лишнего риска, без нервотрепки и ненужных жертв. Как видно, Господь решил испытать нашу веру... - Нантрек сложил руки в молитвенном жесте. - Простите меня, учитель!! - Господь простит. Где теперь может быть Сандерс? Отвечай! Какие у него остались ресурсы? - Можно списочек?... Нантрек сунул ему бумагу. Чомпен развернул ее дрожащими руками. - Что я давал, все здесь. Какие у него были личные возможности, я не знаю. - Убирайся с глаз моих! Стражи за тобой придут. Не думай, что ты так легко отделался. Не забудь повидать Биггена и извиниться. Представляешь, как ты его подставил?!! Сыромятникова Ирина "Разрушители" http://samlib.ru/s/syromjatnikowa_i/
Ученики Кайсен Опубликовано: 21 сентября 2011 Ученики Опубликовано: 21 сентября 2011 Искусство, в отличие от Ремесла, оперирует исключительно внутренней энергией, а внешние источники использует только для её восполнения. Соответственно, адепт Искусства единовременно может использовать только то количество энергии, которое способен накопить в себе. В Ремесле же человек является лишь проводником, то есть может использовать внешнюю энергию достаточно быстро в зависимости от подготовки и природных способностей. А вот в Искусстве, за счёт того, что не требуется связь с внешними источниками, использование энергии происходит просто мгновенно. Количество накопленной энергии зависит от всё тех же природных способностей и упорства в тренировках. Но работа с энергией не основное отличие Искусства от Ремесла. Основным отличием является управление этой энергией. А точнее, характер управления. Если Ремесленник управляет исключительно силой мысли, вербальным способом, языком жестов, использованием фетишей и склонностями людей к разным стихиям, то всё Искусство сводится к тренировке импульсов, рефлексов, реакций. Искусник большинство энергетических воздействий производит так же просто, как вдыхает и выдыхает воздух. Для него перепрыгнуть шестиметровый забор — как перешагнуть через камешек на дороге. И мышцы он напрягает так же, как при перешагивании этого самого камешка. Хотя физической форме мы тоже уделяем немалое внимание, основной смысл Искусства в рефлексивном использовании энергии. Если Ремесленнику, чтобы взлететь, нужно сплести мысленные приложения сил, то Искусник высокого уровня Посвящения может взлететь в воздух моментально. Если Ремесленнику нужно несколько секунд или минут на сплетение заклинания, то Искусник среагирует в сотую доли секунды, ведь, как известно, условный рефлекс куда быстрее мысли. Однако достичь такого уровня развития, чтобы накопить энергию, достаточную для полёта, может далеко не каждый Искусник. Даже не каждый Мастер. Алекс Кош "Если бы я был вампиром..."
Ученики Ивар Опубликовано: 30 октября 2011 Ученики Опубликовано: 30 октября 2011 Вся эта ложь Сергей Лукьяненко Стук пальцев по клавиатуре. Бормотание: – И разве удивительно, что «Преступление и наказание» так усердно вдалбливается в головы русских школьников, с советских времен и до наших дней. Боятся, ох, боятся эти господа праведного топора в руках русской молодежи! Последний удар по клавишам особенно силен. Слышится смешок. Потом звук откупориваемой бутылки пива. Глоток. Удовлетворенный выдох. И тот же голос напевает на диковатый мотив: – Праве-е-едного топора-а-а… И сурового пера! Раздается другой голос, гораздо моложе. – Что ж вы немецкое пиво пьете, господин Орлов? – Черт возьми, да как вы сюда… – Через дверь. Итак вы, великий русский патриот, немецкое пиво глушите? – Нашего пива давно уже не осталось. Все русские заводы скуплены иностранцами. Полагаю, у вас в руке «Барак»? – Что вы, обычный «Макаров». Дописали? – Да. – Это ваша последняя статья. – Угрожаете? – Нет. То есть да. Я пришел вас убить. И я это сделаю. – Раз уж вы начали разговор, а не выстрелили мне в спину, то, вероятно, хотите мне что-то сказать. К примеру – причину, по которой лишите меня жизни. Это было бы… вежливо. – Да, конечно. Я хотел бы все объяснить. Я не наемный убийца. Не сотрудник какой-либо секретной службы. Смех. – Я обычный московский студент. Меня зовут Ростислав Петров. – И чем же я вас обидел, сударь Петров? – Вы талантливый пропагандист. И вы русский националист. Если вы будете продолжать писать свои статьи, это приведет Россию к катастрофе. Начнется все с молодежных выступлений. Они перерастут в кровавые погромы. Власть бросит против бунтовщиков войска. Погибнут тысячи, а возможно и миллионы. Это спровоцирует рост национализма во всем мире и вся планета… – Кхм. Вы так уверенно говорите… – Вы читали роман Стивена Кинга «Мертвая зона»? – Какая еще… да, припоминаю. Читал. – Герой романа мог предвидеть грядущее, коснувшись человека. Так он опознал будущего кровавого диктатора и обезвредил его. У меня другая особенность. Я предвижу будущее, читая тексты. Звук, который издает человек, поперхиваясь пивом. Кашель. Наступает тишина. – Считаете меня психом? Я не псих. Мне очень тяжело, что на мою долю выпала такая… миссия. Ведь скорее всего меня поймают и осудят за убийство. И я никому не смогу доказать, что спасал миллионы жизней! – Понятно. Понятно… Скажите, а насколько далеко вы предвидите будущее? – На несколько лет. Собственно говоря, я знаю только про мятеж, войска на улицах… чем все закончится – не представляю. Но давайте закончим эту тягостную… – Постойте! Посмотрите на меня внимательно. Вот я сижу перед вами. Живой человек. Пью пиво. Улыбаюсь и разговариваю. Я похож на безумца, который хочет утопить свою страну в крови? – Нет. К сожалению, нет. Мне было бы проще, но я все равно… – Погодите! Я должен вам кое-что сообщить. Я не умею предвидеть будущее, но я пишу свои статьи не просто так. – Да? – Да! Существует небольшая, хорошо законспирированная организация, занимающаяся построением будущего. – Масоны? – Ну зачем же сразу масоны! Ученые! Ведь вы – человек глубоко демократических убеждений, верно? – Да. Я считаю, что в современном обществе национальности уже отжили свое, речь может идти… – Хорошо-хорошо. Не спорю. Так вот, беды России проистекают из того, что изоляционистские, националистические убеждения не являются в ней четко локализованными, а как бы рассеяны среди населения! Если произойдет тот самый бунт, который вы предвидите, то общество осознает себя и ужаснется происходящему. Да, погибнут сотни и тысячи людей! Да! Но в итоге Россия прочно станет на путь демократического развития. – И вы… – Я и мои товарищи сознательно идем на жертвы, чтобы Россия прильнула, наконец-то, к исстрадавшемуся лону мировой цивилизации. – Вы можете это как-то доказать? Вдруг все это ложь… – Легко. Но учтите, молодой человек, вам придется хранить тайну всю свою жизнь. А если что… у нас длинные руки. – Я буду хранить тайну. – Тогда слушайте. Я наберу номер и включу спикерфон. Попискивают кнопки телефона. Раздаются гудки. Потом – глуховатый голос из спикерфона: – Алло? – Николай? – Да. Закончил статью? – Закончил. Сегодня же выложу в сеть. Николай… скажи… у тебя нет сомнений в том, что именно мы делаем? – Орлов, ты сам на себя не похож. Сколько раз мы об этом уже говорили? Сколько расчетов сделали? Сколько графиков вычертили? Только после нового бунта, новой кровавой купели Россия сумеет избавиться от национализма и построить достойное гуманистическое общество! Немцам для этого потребовалось две войны. А нам – требуются две революции… Оставь сомнения, Орлов! Ты же кандидат наук! Ты ради победы демократии пожертвовал научной работой! – Хорошо, Коля. Это была минутная слабость. Короткие гудки. Потом спикерфон отключают. – Все слышали, студент? – Да… – Ох, и могли же вы натворить глупостей со своим пистолетом! Дурак! Сопляк! Мы готовим спасение нашей несчастной страны! Бережно, с учетом всех факторов! А вы… и к чему была эта нелепая ложь про особый дар? – Это не ложь. Я в другом соврал. – В чем же? – В том, что я – демократ… Что, жидовская морда, вздрогнул? Я русский патриот! Член седьмой боевой ячейки пятой краснопресненской бригады тайной организации «Перун и Велес»! У меня только русичи в роду, никаких инородцев не влезло! А что горбоносый – так это результат пластической операции! Давно мы за тобой следили, с-с-сука… Давно. Чуяли, что дело нечисто. Русский патриот Орлов! Ха! С каким удовольствием я тебя порешу, геккон… – Хамелеон, господин студент, если уж вы изволили язвить. – Все равно порешу. Вот из этого честного русского пистолета! Встань, гад! Руки за голову! Убивать тебя буду! – Неужели Иван Могилев санкционировал вам эту акцию, юноша? Какой у вас допуск? – Третьей степени… Откуда про Ивана знаешь? Говори, враг! – Откуда знаю? Друзья мы с ним. Друзья и единомышленники. Ты что, и впрямь поверил в этот бредовый телефонный разговор? Мне отвечал специально обученный человек. Как раз для случаев, когда враги России пытаются уничтожить настоящего патриота и существует этот номер! Можно позвонить и ввести врагов в заблуждение. – Не может быть… Вы меня опять обманываете! – Я тоже из «Перуна и Велеса», мальчик. Только куда старше тебя по рангу. – Тогда… тогда скажите пароль на сегодня! – Икра заморская, баклажанная! Некоторое время царит тишина. – Чему улыбаетесь, студент? – Тому, как просто все оказалось. Сидите, сидите! Вам пора привыкать сидеть. Я из той самой организации, которую вы так ненавидите. Из тех, кто, говоря вашими словами, «служит кровавому режиму». Этой ночью вас, психопатов, будут брать по всей стране. Нам не хватало только сегодняшнего пароля. Спасибо огромное за содействие, господин Орлов! Я так и полагал, что при вашей бурной фантазии вы включитесь в мою игру. – Какое безумие… – О чем вы? – Я двадцать раз писал руководству – надо подождать! Надо брать всех тепленькими, в момент подготовки восстания. С оружием в руках. А сейчас что? Похватаете – и через месяц всех отпустите! Идиоты! – Вы хотите сказать, что… – Я подполковник госбезопасности. – Не верю. – Подлинное удостоверение отличите? – Да уж сумею как-нибудь! – Глядите… – Руки от стола! Руки! Сам достану… Звук выдвигаемого ящика. Пауза. – Ну, молодой человек? Убедились? А теперь опустите пистолет и дайте мне позвонить в наше управление… – В наше? Мое управление называется «Центральное разведывательное». – Что? – Вот именно. Мы предполагали, что русская госбезопасность прочно слилась с националистическими и реваншистскими элементами. Но что процесс настолько далеко зашел… – Но я же объяснил! Русское подполье будет ликвидировано! – А вот этого, как раз, нам не надо. Нам нужен русский бунт. Бессмысленный и беспощадный. И когда миротворческие войска войдут в Россию, нас будут встречать как избавителей! Так что пусть ваша акция пройдет неудачно… пусть экстремисты вновь наберут силу и устроят бунт. – Нет, так дело не пойдет… У нас другие планы на эту страну. – У кого это – у вас? – У хранителей древних знаний. У тех, кто обитает в Шамбале. Смех Ростислава. Потом его сочувственный голос: – Вам плохо, господин Орлов? – С чего бы? Тысячи лет мы ведем человечество из дикости к процветанию. И сейчас, в эпоху Водолея, наступило время России. Она станет великой империей. Центром притяжения всех стран мира. И для этого нам нужен великий русский народ и Великая Россия. – Вы бредите. Но если бы вы говорили серьезно, я бы вас немедленно застрелил. – Попробуйте. Я вполне серьезен. – Что ж, господин Орлов. Все равно все кончилось бы этим… Звук выстрела. Тишина. Голос Ростислава: – Факин шит… Бронежилет? – Попробуйте в лицо. Еще один выстрел. – Итак, вы убедились. Я – один из носителей древнего знания. Мы откроемся людям лишь через сотню лет, пока мы скрыты от их глаз. Судьба Атлантиды многому нас научила… А теперь, господин из Лэнгли, я попрошу вас закрыть глаза и уснуть. Сегодня вы доложите своему начальству, что… Почему вы не спите? – Придется вам кое-что объяснить. Я из управления безопасности… но не американского, да и не из вашего. Я из управления безопасности времени. Родился я в самом конце тридцать второго века… Слышен смех, перерастающий в кашель. Потом – голос Орлова: – Это что-то новенькое… – Да уж, не старенькое… Мы следим за ходом человеческой истории. Предотвращаем попытки поклонников Гитлера вручить третьему рейху ядерную бомбу, фанатам Наполеона не даем вооружить его войска пулеметами, почитателям Абу Дуабу не позволяем принести ему вакцину… впрочем, про Дуабу вам знать не стоит. Сейчас я предотвращаю попытку воссоздания Российской Империи, которую кто-то инспирировал в начале двадцать первого века. Если это произойдет – история человечества двинется другим путем. Гораздо более тяжелым и кровавым… мы все просчитали. Так что, простите, но вашу деятельность и впрямь придется пресечь. Но вы не беспокойтесь. Я не причиню вам вреда, будь вы хоть настоящий подполковник, хоть вождь русских националистов. С помощью этого приборчика… да, понимаю, он крайне странно выглядит… я переориентирую ваши интересы на что-нибудь более полезное для общества. Хотите рисовать картины? Сочинять музыку? Писать фантастику? – Вы полагаете, я вам поверю? – Конечно. Вы же умный человек. Вы понимаете, что прибор, наполовину состоящий из радужных силовых полей, в двадцать первом веке создать невозможно. – Ну да. Это технология двадцать третьего. Тишина. – Откуда вам это известно? – Потому что я из патруля реальности. Я – уроженец тридцать третьего века. И моя задача – чтобы восторжествовала именно моя версия истории. Та, в которой нации будут обособлены, где будут существовать империи… где жить станет куда труднее, чем в вашем сахарном сиропе… Да, я знаю про вашу ветвь реальности. Тупиковую ветвь! – Почему это тупиковую? Звездное содружество Земли и Антареса живет счастливо! Голос Орлова крепнет: – Да потому тупиковую, что в начале тридцать третьего века на Землю нападут враги – цивилизация Гекко! Антарес будет выжжен протонными бомбами! Голубые равнины Спики-3 покраснеют от человеческой крови! Земля на долгие годы станет охотничьим заповедников омерзительных бородавчатых ящериц! А знаете, почему? Да потому, что только Россия, с ее непрерывной междоусобицей, со своими исканиями, со своим разгильдяйством и шапкозакидательством способна была противостоять инопланетной агрессии! А растерзанная, растворенная в мировом, тьфу на него, сообществе, Россия своей великой исторической миссии исполнить не сможет! Так что не тычьте в меня программатором, молодой человек. У меня к нему все равно иммунитет… Раздается странный свистящий звук. – Убедились? Так-то. У вас есть два выбора. Либо вы убираетесь назад, в свою реальность. И исчезаете вместе с ней. Либо переходите на работу в патруль реальности. В исключительных случаях мы берем сотрудников из тупиковых ветвей развития. – Я выберу третий путь. – И какой же? – Я вас уничтожу. Потом вернусь в свой тридцать второй век. Отрапортую, что задание выполнено. И буду ждать, пока мои сестры не сотрут с лица космоса жалкую человеческую расу! Слышится хруст – будто рвется что-то мягкое, живое. Потом шелест чешуек. Клацанье зубов. Голос Орлова: – Ну ты и урод, приятель… Геккошка! Голос студента почти не изменился, только обрел свистящие нотки: – И не пытайс-с-ся ос-с-скорбить меня, ж-ж-жалкий человечек… Вам не удастся противос-с-стоять нам! Я – с-с-скольз-з-зящая во времени! С-с-суперагент! – Вовсе не собираюсь кого-либо оскорблять. Гекко – лучшие друзья людей. Слышен нечеловеческий хохот. – А люди – лучш-ш-шая еда гекко! – Да, так было. Но когда в моей реальности люди дали гекко отпор, вы призадумались. Долгие годы мы шли к миру… и это помогло нам дать отпор пришельцам из галактики М-61. – Когда это было? – В тридцать четвертом веке. И не пытайся сделать вид, что не знаешь про это! Путешествовать во времени одинаково легко как в прошлое, так и в будущее. – А про из-з-збиение яиц ты помнишь? В тридцать шес-с-стом веке? – Это была трагическая ошибка! В тридцать восьмом гекко и люди снова помирились. – Ха! Ненадолго! – Слушай, гекко. Мы в патовой ситуации. Давай выберем одну из линий реальности, которая нас обоих устраивает и попытаемся ее… – Я тебя с-с-съем! Слышен грохот. Звуки ударов. Взвизги и уханье неведомых устройств. Временами прорывается свистящий голос Ростислава: «З-з-забавное ус-с-стройс-с-ство…» и уверенный баритон Орлова: «А плазмы горяченькой не хочешь?» Наконец звуки приобретают характер более-менее ритмичного мордобоя. Удары становится все реже, потом стихают. Ростислав, уже без шипения произносит: – Предлагаю передохнуть. – Поддерживаю. Противники тяжело дышат. Голос Орлова: – Ты мне хвост совсем сломал. – Откуда я знал, что ты тоже гекко? – Я не гекко. Просто в пятидесятом веке уже нет разницы в формах биологического тела… Так мы далеко не уйдем. Предлагаю кинуть монетку и решить, кто из нас победил. Пусть все решит случай. – Удача, вы хотите сказать? Давайте. И… предлагаю вернуться к исходным формам. – Согласен… о, дьявол! Петька? – Василий Иванович? Живой! Кто-то из противников всхлипывает. Потом произносит: – Ведь друзьями были… на одной стороне сражались… а? – Предлагаю не заходить так далеко. Давай вернемся к исходным формам на момент начала нашего разговора. Я – студент Ростислав, демократических убеждений, обладающий даром предвидения… – Хорошо, хорошо… А я – комдив Ча… тьфу. Я политик Орлов, борец за великорусскую идею. – Будем бросать монетку? У меня есть евро… – Нет уж! Вот, наш русский рубль. – Хорошо. – Я – орел, что логично. Если выпадет орел – я победил. – Допустим. Ты орел, а я решка. Щелчок пальцев и звук монетки, которая катится звеня и подпрыгивая. Торжествующий голос Орлова: – Орел! Удача на моей стороне! – Хорошо… Это чудовищная ошибка мироздания, но… Хорошо. Прощай, Орлов! – Прощай, Пе… тьфу, Ростислав! Снова начинают стучать клавиши ноутбука. Звук удаляется, а мы слышим, как стучат башмаки по лестнице. Потом открывается дверь подъезда, становятся слышны звуки улицы. Щелкает зажигалка. Ростислав выдыхает дым, задумчиво произносит: – Все-таки он дурак. «Удача на моей стороне…» Ха-ха! Только идиот добивается того, что ему действительно нужно. Умный требует обратного, чем убеждает противника в его заблуждениях… Не знаю, кто ты такой, мой вечный враг… но ты нужен мне. Нужен всему человечеству. Если не будет противостояния, не будет борьбы, не будет ненависти – то исчезнет и движение вперед, и воля к победе, и любовь… Ты будешь делать то, что мне нужно, вечный провокатор и подстрекатель… от рождения человечества и до смерти его – ты будешь делать то, что я захочу… Шаги Ростислава затихают. Зато все громче и громче слышен звук удара по клавишам. Потом слышно, как открывается новая бутылка пива. Глоток. И тихий голос Орлова: – Дурачок… Молодой дурачок… Как все для тебя просто – есть вечный враг, который будет подстрекать и стравливать, и есть ты – благородный борец, хитрый кукловод, дергающий марионетку за ниточки… Эх, молодость… Как молод ты был тогда, молод и глуп… Булькает пиво. Орлов печально заканчивает: – Как я был молод и глуп.
Пользователи Василиан Опубликовано: 4 ноября 2011 Пользователи Опубликовано: 4 ноября 2011 Делай вид, что у тебя всё в полном порядке, - посоветовал Джуффин. – Ты удивишься, когда поймёшь, насколько это эффективный метод. После того, как сумеешь обмануть сам себя, тебе вообще всё на свете станет по плечу. (Макс Фрай, книга «Неуловимый Хабба Хэн»)
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 9 ноября 2011 Пользователи Опубликовано: 9 ноября 2011 Макс Фрай "Идеальный роман" Представленная вашему вниманию книга действительно является в некотором роде идеальной. Во всяком случае, у нее большие шансы заслужить читательскую любовь. Мы любим тех, кто потакает нашим маленьким слабостям. Эта книга потакает маленькой и невинной, но, очевидно, почти всеобщей слабости: нашему любопытству. Кто хоть раз не поддавался искушению заглянуть в самый конец книги, только что начатой, но уже вызвавшей наш интерес, прочитать самый последний абзац, чтобы узнать кто убийца? (Или: кто остался жив? Поженились, или не поженились? Простил, или не простил? Поняла, или нет? И вообще, как далеко все зашло? Чем все кончилось? И что это было?). Если с вами такого никогда не происходило, то извините великодушно, но мы не верим в ваше существование. Или, во всяком случае, в ваше земное происхождение. Итак, потакая этой маленькой невинной слабости читателей, мы составили эту книгу исключительно из последних абзацев самых разных книг. Поскольку переписывать последние абзацы из книг, уже существующих, - занятие скучное и утомительное, к тому же, могущее быть расценено как посягательство на авторские права, мы позволили себе заменить эти подлинные драгоценности фальшивыми, в надежде, что только опытный ювелир (каковых, к счастью, всегда немного) заметит подделку. В своем желании угодить читателю, представителю медленно, но верно вымирающей породы людей, каковую посему следует беречь, холить, лелеять и всячески ублажать, мы пошли еще дальше. В этой книге вы найдете очень много детективов и женских романов (поскольку статистика в лице книготорговцев утверждает, что именно это блюдо является на сегодняшний день дежурным в читательском рационе). Вы найдете здесь много мистики, фантастики и "фэнтези", а также не лучшего пошиба эротики. И этот выбор сделан не нами. Однако вы найдете здесь и более лакомые кусочки: современная латиноамериканская, японская и отечественная проза, русская и зарубежная классика, шедевры средневековья и эпохи возрождения. Здесь найдется кое-что для детей. Не забыли мы и о людях, успевших привыкнуть к пресной, но добротно сбитой советской прозе. Разумеется, здесь представлены только образцы художественной литературы, поскольку человек, с волнением заглядывающий в конец справочника ветеринара, или англо-русского словаря, - явление замечательное, но маловероятное. Впрочем, если бы все, о чем мы говорили выше, было нашим единственным аргументом в пользу создания этой книги, она вряд ли заслужила бы право появиться на свет. Нам показалось, что любое литературное произведение, сокращенное до названия и последнего абзаца, может превратить любимый всеми нами и знакомый с детства процесс чтения в нечто совершенно новое и незнакомое. Имея в своем распоряжении только заголовок и конец литературного произведения, читатель, тем не менее, может пережить в своем воображении чтение всего гипотетического романа, пережить его за одно мгновение, подобно тому, как за одно мгновение перед внутренним взором умирающего проходит вся его жизнь. Будет ли это один и тот же роман для всех, или же это будут совершенно разные романы - покажет будущее. Подобно тому, как по одной капле воды мудрец может догадаться о существовании океана, так, имея в своем распоряжении только последний абзац литературного произведения, мудрый читатель может получить представление о самом произведении, не менее близкое к истине, чем океан, представший перед мудрецом, увидевшим каплю. Мы не утверждаем, что все произойдет именно таким образом. Мы не претендуем на открытие некоего магического клея, способного примирить и связать воедино два разных типа сознания: писателя и читателя, творца и потребителя, вещающего и внимающего. Мы только попытались шепотом задать вопрос, слегка касающийся этой темы. Отвечать на вопрос предстоит тем, кто его услышал. И все же...
Гость Амнерис Опубликовано: 27 ноября 2011 Опубликовано: 27 ноября 2011 (изменено) Август 2002 ¶НОЧНАЯ ВСТРЕЧА§ Прежде чем ехать дальше в голубые горы, Томас Гомес остановился возле уединенной бензоколонки. - Не одиноко тебе здесь, папаша? - спросил Томас. Старик протер тряпкой ветровое стекло небольшого грузовика. - Ничего. - А как тебе Марс нравится, старина? - Здорово. Всегда что-нибудь новое. Когда я в прошлом году попал сюда, то первым делом сказал себе: вперед не заглядывай, ничего не требуй, ничему не удивляйся. Землю нам надо забыть, все, что было, забыть. Теперь следует приглядеться, освоиться и понять, что здесь все не так, все по-другому. Да тут одна только погода - это же настоящий цирк. Это марсианская погода. Днем жарища адская, ночью адский холод. А необычные цветы, необычный дождь - неожиданности на каждом шагу! Я сюда приехал на покой, задумал дожить жизнь в таком месте, где все иначе. Это очень важно старому человеку - переменить обстановку. Молодежи с ним говорить недосуг, другие старики ему осточертели. Вот я и смекнул, что самое подходящее для меня - найти такое необычное местечко, что только не ленись смотреть, кругом развлечения. Вот, подрядился на эту бензоколонку. Станет чересчур хлопотно, снимусь отсюда и переберусь на какое-нибудь старое шоссе, не такое оживленное; мне бы только заработать на пропитание, да чтобы еще оставалось время примечать, до чего же здесь все не так. - Неплохо ты сообразил, папаша, - сказал Томас; его смуглые руки лежали, отдыхая, на баранке. У него было отличное настроение. Десять дней кряду он работал в одном из новых поселений, теперь получил два выходных и ехал на праздник. - Уж я больше ничему не удивляюсь, - продолжал старик. - Гляжу, и только. Можно сказать, набираюсь впечатлений. Если тебе Марс, каков он есть, не по вкусу, отправляйся лучше обратно на Землю. Здесь все шиворот-навыворот: почва, воздух, каналы, туземцы (правда, я еще ни одного не видел, но, говорят, они тут где-то бродят), часы. Мои часы - и те чудят. Здесь даже время шиворот-навыворот. Иной раз мне сдается, что я один-одинешенек, на всей этой проклятой планете больше ни души. Пусто. А иногда покажется, что я - восьмилетний мальчишка, сам махонький, а все кругом здоровенное! Видит бог, тут самое подходящее место для старого человека. Тут не задремлешь, я просто счастливый стал. Знаешь, что такое Марс? Он смахивает на вещицу, которую мне подарили на рождество семьдесят лет назад - не знаю, держал ли ты в руках такую штуку: их калейдоскопами называют, внутри осколки хрусталя, лоскутки, бусинки, всякая мишура... А поглядишь сквозь нее на солнце - дух захватывает! Сколько узоров! Так вот, это и есть Марс. Наслаждайся им и не требуй от него, чтобы он был другим. Господи, да знаешь ли ты, что вот это самое шоссе проложено марсианами шестнадцать веков назад, а в полном порядке! Гони доллар и пятьдесят центов, спасибо и спокойной ночи. Томас покатил по древнему шоссе, тихонько посмеиваясь. Это был долгий путь через горы, сквозь тьму, и он держал руль, иногда опуская руку в корзинку с едой и доставая оттуда леденец. Прошло уже больше часа непрерывной езды, и ни одной встречной машины, ни одного огонька, только лента дороги, гул и рокот мотора, и Марс кругом, тихий, безмолвный. Марс - всегда тихий, в эту ночь был тише, чем когда-либо. Мимо Томаса скользили пустыни, и высохшие моря, и вершины среди звезд. Нынче ночью в воздухе пахло Временем. Он улыбнулся, мысленно оценивая свою выдумку. Неплохая мысль. А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно - Время то есть - на слух? Оно вроде воды, струящейся в темной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдем еще дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в черный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух. А нынче ночью - Томас высунул руку в боковое окошко, - нынче так и кажется, что его можно даже пощупать. Он вел грузовик в горах Времени. Что-то кольнуло шею, и Томас выпрямился, внимательно глядя вперед. Он въехал в маленький мертвый марсианский городок, выключил мотор и окунулся в окружающее его безмолвие. Затаив дыхание, он смотрел из кабины на залитые луной белые здания, в которых уже много веков никто не жил. Великолепные, безупречные здания, пусть разрушенные, но все равно великолепные. Включив мотор, Томас проехал еще милю-другую потом снова остановился, вылез, захватив свою корзинку, и прошел на бугор, откуда можно было окинуть взглядом занесенный пылью город. Открыл термос и налил себе чашку кофе. Мимо пролетела ночная птица. На душе у него было удивительно хорошо, спокойно. Минут пять спустя Томас услышал какой-то звук. Вверху, там, где древнее шоссе терялось за поворотом, он приметил какое-то движение, тусклый свет, затем донесся слабый рокот. Томас повернулся, держа чашку в руке. С гор спускалось нечто необычайное. Это была машина, похожая на желто-зеленое насекомое, на богомола, она плавно рассекала холодный воздух, мерцая бесчисленными зелеными бриллиантами, сверкая фасеточными рубиновыми глазами. Шесть ног машины ступали по древнему шоссе с легкостью моросящего дождя, а со спины машины на Томаса глазами цвета расплавленного золота глядел марсианин глядел будто в колодец. Томас поднял руку и мысленно уже крикнул: "Привет!", но губы его не шевельнулись. Потому что это был марсианин. Но Томас плавал на Земле в голубых реках, вдоль которых шли незнакомые люди, вместе с чужими людьми ел в чужих домах, и всегда его лучшим оружием была улыбка. Он не носил с собой пистолета. И сейчас Томас не чувствовал в нем нужды хотя где-то под сердцем притаился страх. У марсианина тоже ничего не было в руках. Секунду они смотрели друг на друга сквозь прохладный воздух. Первым решился Томас - Привет! - сказал он - Привет! - сказал марсианин на своем языке. Они не поняли друг друга. - Вы сказали "здравствуйте"? - спросили оба одновременно. - Что вы сказали? - продолжали они, каждый на своем языке. Оба нахмурились. - Вы кто? - спросил Томас по-английски. - Что вы здесь делаете? - произнесли губы чужака по-марсиански. - Куда вы едете? - спросили оба с озадаченным видом. - Меня зовут Томас Гомес. - Меня зовут Мью Ка. Ни один из них не понял другого, но каждый постучал пальцем по своей груди, и смысл стал обоим ясен. Вдруг марсианин рассмеялся. - Подождите! Томас ощутил, как что-то коснулось его головы, хотя никто его не трогал. - Вот так! - сказал марсианин по-английски. - Теперь дело пойдет лучше! - Вы так быстро выучили мой язык? - Ну что вы! Оба, не зная, что говорить, посмотрели на чашку с горячим кофе в руке Томаса. - Что-нибудь новое? - спросил марсианин, разглядывая его и чашку и подразумевая, по-видимому, и то и другое. - Выпьете чашечку? - предложил Томас. - Большое спасибо. Марсианин соскользнул со своей машины. Вторая чашка наполнилась горячим кофе. Томас подал ее марсианину. Их руки встретились и, точно сквозь туман, прошли одна сквозь другую. - Господи Иисусе! - воскликнул Томас и выронил чашку. - Силы небесные! - сказал марсианин на своем языке. - Видели, что произошло? - прошептали они. Оба похолодели от испуга. Марсианин нагнулся за чашкой, но никак не мог ее взять. - Господи! - ахнул Томас. - Ну и ну! - Марсианин пытался снова и снова ухватить чашку, ничего не получалось. Он выпрямился, подумал, затем отстегнул от пояса нож. - Эй! - крикнул Томас. - Вы не поняли, ловите! - сказал марсианин и бросил нож. Томас подставил сложенные вместе ладони. Нож упал сквозь руки на землю. Томас хотел его поднять, но не мог ухватить и, вздрогнув, отпрянул. Он глядел на марсианина, стоящего на фоне неба. - Звезды! - сказал Томас. - Звезды! - отозвался марсианин, глядя на Томаса. Сквозь тело марсианина, яркие, белые, светили звезды, его плоть была расшита ими словно тонкая, переливающаяся искрами оболочка студенистой медузы. Звезды мерцали, точно фиолетовые глаза, в груди и в животе марсианина, блистали драгоценностями на его запястьях. - Я вижу сквозь вас! - сказал Томас. - И я сквозь вас! - отвечал марсианин, отступая на шаг. Томас пощупал себя, ощутил живое тепло собственного тела и успокоился. "Все в порядке, - подумал он, - я существую". Марсианин коснулся рукой своего носа, губ. - Я не бесплотный, - негромко сказал он. - Живой! Томас озадаченно глядел на него. - Но если я существую, значит, вы - мертвый. - Нет, вы! - Привидение! - Призрак! Они показывали пальцем друг на друга, и звездный свет в их конечностях сверкал и переливался, как острие кинжала, как ледяные сосульки, как светлячки. Они снова проверили свои ощущения, и каждый убедился, что он жив-здоров и охвачен волнением, трепетом, жаром, недоумением, а вот тот, другой - ну, конечно же, тот нереален, тот призрачная призма, ловящая и излучающая свет далеких миров... "Я пьян, - сказал себе Томас. - Завтра никому не расскажу про это, ни слова!" Они стояли на древнем шоссе, и оба не шевелились. - Откуда вы? - спросил наконец марсианин. - С Земли. - Что это такое? - Там. - Томас кивком указал на небо. - Давно? - Мы прилетели с год назад, вы разве не помните? - Нет. - А вы все к тому времени вымерли, почти все. Вас очень мало осталось - разве вы этого не знаете? - Это неправда. - Я вам говорю, вымерли. Я сам видел трупы. Почерневшие тела в комнатах, во всех домах, и все мертвые. Тысячи тел. - Что за вздор, мы живы! - Мистер, всех ваших скосила эпидемия. Странно, что вам это неизвестно. Вы каким-то образом спаслись. - Я не спасся, не от чего мне было спасаться. О чем это вы говорите? Я еду на праздник у канала возле Эниальских Гор. И прошлую ночь был там. Вы разве не видите город? - Марсианин вытянул руку, показывая. Томас посмотрел и увидел развалины. - Но ведь этот город мертв уже много тысяч лет! Марсианин рассмеялся. - Мертв? Я ночевал там вчера! - А я его проезжал на той неделе, и на позапрошлой неделе, и вот только что, там одни развалины! Видите разбитые колонны? - Разбитые? Я их отлично вижу в свете луны. Прямые, стройные колонны. - На улицах ничего, кроме пыли, - сказал Томас. - Улицы чистые! - Каналы давно высохли, они пусты. - Каналы полны лавандового вина! - Город мертв. - Город жив! - возразил марсианин, смеясь еще громче. - Вы решительно ошибаетесь. Видите, сколько там карнавальных огней? Там прекрасные челны, изящные, как женщины, там прекрасные женщины, изящные, как челны, женщины с кожей песочного цвета, женщины с огненными цветками в руках. Я их вижу, вижу, как они бегают вон там, по улицам, такие маленькие отсюда. И я туда еду, на праздник, мы будем всю ночь кататься по каналу, будем петь, пить, любить. Неужели вы не видите? - Мистер, этот город мертв, как сушеная ящерица. Спросите любого из наших. Что до меня, то я еду в Грин-Сити - новое поселение на Иллинойсском шоссе, мы его совсем недавно заложили. А вы что-то напутали. Мы доставили сюда миллион квадратных футов досок лучшего орегонского леса, несколько десятков тонн добрых стальных гвоздей и отгрохали два поселка - глаз не оторвешь. Как раз сегодня спрыскиваем один из них. С Земли прилетают две ракеты с нашими женами и невестами. Будут народные танцы, виски... Марсианин встрепенулся. - Вы говорите - в той стороне? - Да, там, где ракеты. - Томас подвел его к краю бугра и показал вниз. - Видите? - Нет. - Да вон же, вон, черт возьми! Такие длинные, серебристые штуки. - Не вижу. Теперь рассмеялся Томас. - Да вы ослепли! - У меня отличное зрение. Это вы не видите. - Ну хорошо, а новый поселок вы видите? Или тоже нет? - Ничего не вижу, кроме океана - и как раз сейчас отлив. - Уважаемый, этот океан испарился сорок веков тому назад. - Ну, знаете, это уж чересчур. - Но это правда, уверяю вас! Лицо марсианина стало очень серьезным. - Постойте. Вы в самом деле не видите города, как я его вам описал? Белые-белые колонны, изящные лодки, праздничные огни - я их так отчетливо вижу! Вслушайтесь! Я даже слышу, как там поют. Не такое уж большое расстояние. Томас прислушался и покачал головой. - Нет. - А я, - продолжал марсианин, - не вижу того, что описываете вы. Как же так?.. Они снова зябко вздрогнули, точно их плоть пронизало ледяными иглами. - А может быть?.. - Что? - Вы сказали "с неба"? - С Земли. - Земля - название, пустой звук... - произнес марсианин. - Но... час назад, когда я ехал через перевал... - Он коснулся своей шеи сзади. - Я ощутил. - Холод? - Да. - И теперь тоже? - Да, снова холод. Что-то было со светом, с горами, с дорогой - что-то необычное. И свет, и дорога словно не те, и у меня на мгновение появилось такое чувство, будто я последний из живущих во вселенной... - И со мной так было! - воскликнул Томас взволнованно; он как будто беседовал с добрым старым другом, доверяя ему что-то сокровенное. Марсианин закрыл глаза и снова открыл их. - Тут может быть только одно объяснение. Все дело во Времени. Да-да. Вы - создание Прошлого! - Нет, это вы из Прошлого, - сказал землянин, поразмыслив. - Как вы уверены! Вы можете доказать, кто из Прошлого, а кто из Будущего? Какой сейчас год? - Две тысячи второй! - Что это говорит мне? Томас подумал и пожал плечами. - Ничего. - Все равно, что я бы вам сказал, что сейчас 4 462 853 год по нашему летосчислению. Слова - ничто, меньше, чем ничто! Где часы, по которым мы бы определили положение звезд? - Но развалины - доказательство! Они доказывают, что я - Будущее. Я жив, а вы мертвы! - Все мое существо отвергает такую возможность. Мое сердце бьется, желудок требует пищи, рот жаждет воды. Нет, никто из нас ни жив, ни мертв. Впрочем, скорее жив, чем мертв. А еще вернее, мы как бы посередине. Вот: два странника, которые встретились ночью в пути. Два незнакомца, у каждого своя дорога. Вы говорите, развалины? - Да. Вам страшно? Изменено 27 ноября 2011 пользователем Амнерис
Гость Амнерис Опубликовано: 27 ноября 2011 Опубликовано: 27 ноября 2011 Кому хочется увидеть Будущее? И кто его когда-либо увидит? Человек может лицезреть Прошлое, но чтобы... Вы говорите, колонны рухнули? И море высохло, каналы пусты, девушки умерли, цветы завяли? - Марсианин смолк, но затем снова посмотрел на город. - Но вон же они! Я их вижу, и мне этого достаточно. Они ждут меня, что бы вы ни говорили. Точно так же вдали ждали Томаса ракеты, и поселок, и женщины с Земли. - Мы никогда не согласимся друг с другом, - сказал он. - Согласимся не соглашаться, - предложил марсианин. - Прошлое, Будущее - не все ли равно, лишь бы мы оба жили, ведь то, что придет вслед за нами, все равно придет - завтра или через десять тысяч лет. Откуда вы знаете, что эти храмы - не обломки вашей цивилизации через сто веков? Не знаете. Ну так и не спрашивайте. Однако ночь коротка. Вон рассыпался в небе праздничный фейерверк, взлетели птицы. Томас протянул руку. Марсианин повторил его жест. Их руки не соприкоснулись - они растворились одна в другой. - Мы еще встретимся? - Кто знает? Возможно, когда-нибудь. - Хотелось бы мне побывать с вами на вашем празднике. - А мне - попасть в ваш новый поселок, увидеть корабль, о котором вы говорили, увидеть людей, услышать обо всем, что случилось. - До свидания, - сказал Томас. - Доброй ночи. Марсианин бесшумно укатил в горы на своем зеленом металлическом экипаже, землянин развернул свой грузовик и молча повел его в противоположную сторону. - Господи, что за сон, - вздохнул Томас, держа руки на баранке и думая о ракетах, о женщинах, о крепком виски, о вирджинских плясках, о предстоящем веселье. "Какое странное видение", - мысленно произнес марсианин, прибавляя скорость и думая о празднике, каналах, лодках, золотоглазых женщинах, песнях... Ночь была темна. Луны зашли. Лишь звезды мерцали над пустым шоссе. Ни звука, ни машины, ни единого живого существа, ничего. И так было до конца этой прохладной темной ночи. " Марсианские хроники" Рэй Бредберри
Рекомендованные сообщения