Пользователи Рапунцель Опубликовано: 1 мая 2010 Пользователи Опубликовано: 1 мая 2010 ...«После аварии Лорэн ежедневно поражалась, как мало людей осознает, насколько время исчислимо и бесценно. Если хочешь понять, что такое год жизни, задай вопрос студенту, который завалил годовой экзамен. Если хочешь понять, что такое месяц, спроси у матери, которая родила недоношенного ребёнка и ждёт, когда его извлекут из инкубационной камеры. Если неделя – спроси человека, который работает на конвейере или в шахте, чтобы прокормить семью. Если день – спроси влюблённых, которые ждут встречи. Если час – спроси у страдающего клаустрофобией человека, который застрял в лифте. Секунда – посмотри на выражение лица того, кто в тысячную долю мига избежал смерти, или спроси у спортсмена, который только что выиграл серебряную медаль на Олимпийских играх вместо золотой, ради которой тренировался всю жизнь.» ... ... «Лорэн попросила Артура представить, что он выиграл на конкурсе приз – каждое утро банк открывает ему кредит в 86 400 долларов. Но есть правила. – Первое заключается в том, что все, не истраченное за день, вечером изымается, и смухлевать нельзя – скажем, нельзя перевести деньги на другой счёт, можно только их истратить, но каждое утро, когда ты просыпаешься, банк открывает тебе новый счёт – 86 400 долларов на текущий день. Второе правило: банк имеет право прервать игру без предупреждения; в любой момент он может заявить, что всё кончено, счёт закрыт и нового не будет. – Что бы ты сделал? Артур пожал плечами. – Но ведь это просто: каждое утро, когда ты просыпаешься, тебе дают 86 400 долларов, с единственным условием, чтобы ты все их потратил в течение дня, неиспользованный остаток у тебя забирают, когда ты отправляешься спать, это такой подарок, но игра может закончиться в любой момент. Вопрос: что бы ты сделал с деньгами? Он ответил, что потратил бы каждый доллар на собственное удовольствие и на то, чтобы накупить кучу подарков тем, кого любит. Он бы использовал каждый цент из этого волшебного банка, чтобы привнести счастье в свою жизнь и жизнь окружающих, «даже тех, кого я не знаю, потому что не уверен, что сумел бы тратить на себя и близких 86 400 долларов в день; но к чему ты клонишь?». Она ответила: – Такой волшебный банк доступен каждому из нас – это время! Рог изобилия, из которого постоянно текут секунды… Каждое утро, просыпаясь, мы получаем кредит в размере 86 400 секунд жизни в день, и, когда мы засыпаем вечером, запас исчезает, а что не было прожито за день – пропало. Каждое утро волшебство начинается по новой, нам опять дают кредит в 86 400 секунд. И мы играем по правилу, обойти которое невозможно: банк может закрыть счёт в любой момент без предупреждения; жизнь может остановиться в любую секунду. Что мы делаем с нашими ежедневными 86 400 секундами?..» ... (М.Леви "Между Небом и Землей")
Администрация Алёна Опубликовано: 1 мая 2010 Администрация Опубликовано: 1 мая 2010 Макс Фрай. Хроники Ехо. "Ворона на мосту" http://lib.rus.ec/b/173196/read Есть разные одиночества. Способов оставаться одиноким, мне кажется, гораздо больше, чем способов быть вместе с кем бы то ни было. Физическое одиночество человека, запертого в пустом помещении или, скажем, на необитаемом острове, — далеко не самый интересный и совсем не безнадежный случай; многие люди считают, что это скорее благо, чем несчастье. Принято думать, будто такая позиция свидетельствует о мудрости, но скорее она — просто один из симптомов усталости. В любом случае физическое одиночество не предмет для разговора, с ним все более-менее понятно. Одиночество, на которое я был обречен изначально, в силу обстоятельств рождения и воспитания, а потому привык к нему с детства и даже полюбил, — это одиночество человека, который превосходит других. Когда-то оно делало мне честь и тешило мое высокомерие; эти времена давно миновали, но страдать от него я так и не выучился. Даже в те дни, когда внезапно обретенные могущество и безумие окончательно оградили меня от других людей, одиночество стало для меня источником силы, а не муки. Да что там, оно до сих пор скорее нравится мне, чем нет, поскольку высокомерие по-прежнему мне свойственно; другое дело, что я не даю себе воли — в этом и вообще ни в чем. А бывает одиночество опыта. Когда человек, подобно мне, переживает уникальный опыт, о котором и рассказать-то толком невозможно, он волей-неволей оказывается в полной изоляции, среди абсолютно чужих существ, поскольку ощущение внутреннего родства с другим человеком приносит только общий опыт, по крайней мере, иных способов я не знаю. Думаю, всем присутствующим такая разновидность одиночества в той или иной мере знакома. Сказать по правде, справляться с этим мне до сих пор очень непросто — наверное, потому, что я пока не способен разделить собственный опыт с самим собой. Это не хорошо и не плохо, так — есть, это — моя жизнь, другой у меня нет и быть не может. __________________________________________________________________ Каждый человек диктует реальности свои представления о ней; другое дело, что почти никто этого не осознает и уж тем более не контролирует процесс. Легендарная удачливость дураков и безумцев — закономерное следствие этого правила. Я выжил в те дни только потому, что искренне полагал себя неуязвимым и бессмертным — теперь, задним числом, это мне совершенно ясно. __________________________________________________________________ Важно вот что: будущее пластично. Прошлое, впрочем, тоже, но к этой теме мы с тобой вернемся когда-нибудь потом. Сейчас нас интересует будущее, и у меня есть одна хорошая новость: неизбежности не существует. Всегда есть великое множество вариантов. Я видел наиболее вероятную, но не единственно возможную картину. Поэтому пока имеет смысл что-то делать. __________________________________________________________________ ... если время от времени не совершать невозможное, непонятно, зачем вообще было рождаться на свет... ... Ты не раз говорил себе, что если не совершать время от времени невозможное, то и жить не стоит. Ты абсолютно прав, так оно и есть, только вот это твое неопределенное «время от времени» я бы заменил для начала словосочетанием «каждый день». А начать предлагаю прямо сейчас.
Главный Leo Sverdlovsky Опубликовано: 1 мая 2010 Автор Главный Опубликовано: 1 мая 2010 То есть мне так казалось, пока я не начала занятий с ученицей. И вот тут возникло неожиданное препятствие: Подарочек ни в какую не понимала, что такое "буква". -Буква - запись звука? Это как? "Ш" в "шуме дождя" и в "шерсти" - это же совсем разное? Одно в уши лезет, другое - руками трогаю? Тогда я впервые столь явно увидела разницу в способах думать. Все мысли Подарочка были сугубо конкретным, касались отдельного предмета, звука, и не содержали никаких "вообще". С буквами я тогда вывернулась, "приземлив" задачу. - Вот представь, бежит по лесу тапир с раненой лапой, тут капля крови упала на лист, а там - он потревожил рану веткой. Лист и ветка разные, но капли крови и там и там - следы от раны. Ведь именно так их прочтет охотник... - То есть буквы - это следы, которые оставляют раненые слова? - Записанные, да, - я улыбнулась, вспомнив "мысль изреченная есть ложь". - И по ним, как по следам, можно узнать, какие слова были сказаны? - Да. - И ты научишь меня этому колдовству?"
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 4 мая 2010 Пользователи Опубликовано: 4 мая 2010 Я — тварь дрожащая. Лучами Озарены, коснеют сны. Перед Твоими глубинами Мои ничтожны глубины... Надеюсь никто не возражает, что разбавлю эту прекрасную тему поэзией Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться! Но надо, надо в общество втираться, Скрывая для карьеры лязг костей... Живые спят. Мертвец встает из гроба, И в банк идет, и в суд идет, в сенат... Чем ночь белее, тем чернее злоба, И перья торжествующе скрипят. Мертвец весь день труди́тся над докладом. Присутствие кончается. И вот — Нашептывает он, виляя задом, Сенатору скабрезный анекдот... Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью Прохожих, и дома, и прочий вздор... А мертвеца — к другому безобразью Скрежещущий несет таксомотор. В зал многолюдный и многоколонный Спешит мертвец. На нем — изящный фрак. Его дарят улыбкой благосклонной Хозяйка — дура и супруг — дурак. Он изнемог от дня чиновной скуки, Но лязг костей музы́кой заглушон... Он крепко жмет приятельские руки — Живым, живым казаться должен он! Лишь у колонны встретится очами С подругою — она, как он, мертва. За их условно-светскими речами Ты слышишь настоящие слова: «Усталый друг, мне странно в этом зале». — «Усталый друг, могила холодна». — «Уж полночь». — «Да, но вы не приглашали На вальс NN. Она в вас влюблена…» А там — NN уж ищет взором страстным Его, его — с волнением в крови... В её лице, девически прекрасном, Бессмысленный восторг живой любви... Он шепчет ей незначащие речи, Пленительные для живых слова, И смотрит он, как розовеют плечи, Как на плечо склонилась голова... И острый яд привычно-светской злости С нездешней злостью расточает он... «Как он умён! Как он в меня влюблён!» В её ушах — нездешний, странный звон: То кости лязгают о кости. ---------------------------------------------------------------------------------------- Есть игра: осторожно войти, Чтоб вниманье людей усыпить; И глазами добычу найти; И за ней незаметно следить. Как бы ни был нечуток и груб Человек, за которым следят, - Он почувствует пристальный взгляд Хоть в углах еле дрогнувших губ. А другой - точно сразу поймет: Вздрогнут плечи, рука у него; Обернется - и нет ничего; Между тем - беспокойство растет. Тем и страшен невидимый взгляд, Что его невозможно поймать; Чуешь ты, но не можешь понять, Чьи глаза за тобою следят. Не корысть, не влюбленность, не месть; Так - игра, как игра у детей: И в собрании каждом людей Эти тайные сыщики есть. Ты и сам иногда не поймешь, Отчего так бывает порой, Что собою ты к людям придешь, А уйдешь от людей - не собой. Есть дурной и хороший есть глаз, Только лучше б ничей не следил: Слишком много есть в каждом из нас Неизвестных, играющих сил... О, тоска! Через тысячу лет Мы не сможем измерить души: Мы услышим полет всех планет, Громовые раскаты в тиши... А пока - в неизвестном живем И не ведаем сил мы своих, И, как дети, играя с огнем, Обжигаем себя и других... --------------------------------------------------------------------------------------- ...В Тебе таятся в ожиданьи Великий свет и злая тьма — Разгадка всякого познанья И бред великого ума...
Администрация Алёна Опубликовано: 5 мая 2010 Администрация Опубликовано: 5 мая 2010 Макс Фрай. "Горе господина Гро" http://www.litru.ru/?book=32844&page=72 Мы с вами только что видели, слышали и пережили нечто небывалое. И при этом сохранили жизнь, рассудок и память. Это действительно величайший подарок судьбы, лучшее, что может случиться, – горячо сказал Джуффин. – Опыт – единственная драгоценность, ради которой живет человек, даже если сам об этом не знает.
Главный Leo Sverdlovsky Опубликовано: 31 мая 2010 Автор Главный Опубликовано: 31 мая 2010 Но это... это же нечестно! "Забавно. Дитя, неужели ты смотришь на мир все еще так примитивно? Мне казалось, что обучение в Храме эту дурь выбивает. Во-первых, я стою над понятиями вашей чести, потому что родилась задолго до того, как вы додумались их сформулировать". Но это... "Не честно? Не справедливо? Ошибочно? Девочка, не хотелось бы тебя разочаровывать, но все это относительно. Те понятия, по которым оцениваешь мир ты, не обязательно совпадут с чужими. Взять бы ту же внешнюю грань: там давно отказались от рабства, считают его негуманным и вообще пережитком далекого прошлого. Но ведь для тебя естественно это явление. Ты родилась и росла в обществе, имеющим жесткую структуру связей, и именно эту структуру ты считаешь истинной". Хочешь сказать, мы не правы? "Ни в коем случае. Я всего лишь показываю две точки зрения, при этом заведомо неверные, ибо они навязаны не пониманием, а воспитанием. Ты думаешь, на внешней грани нет рабства? Ты ошибаешься, просто ему придумали другое название, и хуже всего то, что люди идут на это добровольно, оправдывая себя отсутствием выбора". А он разве есть? "Кто? Выбор? Разумеется. В крайнем случае, всегда можно умереть - чем не верное решение. Кстати, только те, кто осознано идут на этот шаг, те, кто не желает смириться со своей жизнью и решают не прогибаться, а порвать, становятся жрецами. Именно так мы отбираем смертных для себя. Потому что они - достойны, потому что они нашли в себе силы встать над миром и его законами, а не стараться изменить их. Этот мир ужасающе прост, дитя. Это вы люди его усложняете" - тяжкий вздох, словно мы уже давно ее разочаровали, но она все же не решается нас покинуть, все еще надеясь. На что? На внезапное просветление? Бесполезно. http://zhurnal.lib.ru/n/nikolaewa_m_s/wolfrainbow.shtml
Ученики Ивар Опубликовано: 8 июня 2010 Ученики Опубликовано: 8 июня 2010 МОЯ «ОНА» Она, как авторитетно утверждают мои родители и начальники, родилась раньше меня. Правы они или нет, но я знаю только, что я не помню ни одного дня в моей жизни, когда бы я не принадлежал ей и не чувствовал над собой её власти. Она не покидает меня день и ночь; я тоже не выказываю поползновения удрать от неё,— связь, стало быть, крепкая, прочная... Но не завидуйте, юная читательница!.. Эта трогательная связь не приносит мне ничего, кроме несчастий. Во-первых, моя «она», не отступая от меня день и ночь, не даёт мне заниматься делом. Она мешает мне читать, писать, гулять, наслаждаться природой... Я пишу эти строки, а она толкает меня под локоть и ежесекундно, как древняя Клеопатра не менее древнего Антония, манит меня к ложу. Во-вторых, она разоряет меня, как французская кокотка. За её привязанность я пожертвовал ей всем: карьерой, славой, комфортом... По её милости я хожу раздет, живу в дешёвом номере, питаюсь ерундой, пишу бледными чернилами. Всё, всё пожирает она, ненасытная! Я ненавижу её, презираю... Давно бы пора развестись с ней, но не развёлся я до сих пор не потому, что московские адвокаты берут за развод четыре тысячи... Детей у нас пока нет... Хотите знать её имя? Извольте... Оно поэтично и напоминает Лилю, Лелю, Нелли... Её зовут — Лень. (с)А.П. Чехов
Администрация Алёна Опубликовано: 12 июня 2010 Администрация Опубликовано: 12 июня 2010 Etcetera "Ритуал" http://zhurnal.lib.ru/e/etcetera/ritual.shtml Самоучки-магистры среди магов случаются редко, и не из-за своей тупости, а потому, что не доживают до конца обучения.
Ученики Инк Опубликовано: 14 июня 2010 Ученики Опубликовано: 14 июня 2010 (изменено) Три закона Кларка http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%80%D0%B8_%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_%D0%9A%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%B0 1. Когда уважаемый, но пожилой учёный утверждает, что что-то возможно — он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно — он, весьма вероятно, ошибается. 2. Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное. 3. Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. (там же) Ларри Нивен в одном из своих произведений написал «Любая достаточно развитая магия неотличима от технологии». Изменено 14 июня 2010 пользователем Инк
Администрация Алёна Опубликовано: 3 июля 2010 Администрация Опубликовано: 3 июля 2010 Александра Давид-Неэль. "Магия Любви и Черная Магия" ... в Сосалинге скрыта некая тайна. Я почувствовал ее издалека и устремился сюда, чтобы разгадать ее любой ценой. Настоятель и некоторые из монахов стремятся овладеть тайной бессмертия. Человеку, с которым вы встречались, от роду несколько веков; несмотря на то, что настоятелю удалось настолько продлить свою жизнь, он не бессмертен. Каким же образом они надеются победить смерть? У них есть какое-то средство, я в этом уверен. Они хранят великую тайну за стенами своего монастыря, для вида занимаясь целительством и обучением. Я должен ее узнать. Но каким бы ни было это средство, оно окажется неэффективным. Монахи не победят смерть, потому что они в нее верят. Необходимо погрузиться в смерть, увидеть, как она творит разрушение, и отвергнуть ее. Каждый атом физической материи, которую она уничтожает, следует преобразовать в энергию, в сотни, в тысячу раз превосходящую своей жизненной силой исчезающую субстанцию. ... К бессмертию, как я уже сказал, ведет иная дорога. необходимо подвергнуть тленную материю окончательному распаду и уничтожить ее, чтобы извлечь из нее несокрушимую энергию, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из местных чародеев на это решился...
Главный Leo Sverdlovsky Опубликовано: 7 июля 2010 Автор Главный Опубликовано: 7 июля 2010 Роберт Джордан Грядущая буря Почему? Почему они должны проходить через это снова и снова?Мир не мог дать ему ответа. Ранд воздел руки, он был средоточием мощи и энергии.Воплощением смерти и разрушения. Он покончит с этим. Покончит со всем этим ипозволит людям наконец‑то отдохнуть от их страданий. Прекратит все эти бесконечные проживания жизней заново ‑снова и снова. Почему? Почему Создатель сотворил с ними такое? Почему? ‑ Почему мы живем снова? ‑ внезапно спросил ЛьюсТэрин. Его голос был четким и ясным. ‑ Да, ‑взмолился Ранд. ‑ Ответь. Почему? ‑ Возможно… ‑ на удивление здраво ответил ЛьюсТэрин, в его голосе не было и намека на безумие. Он говорил мягко иблагоговейно. ‑ Почему? Разве что… Может быть, нам дается второй шанс. Ранд застыл. Ветры хлестали его, но им не по силам былосдвинуть его. Сила внутри замерла в ожидании, словно занесенный, дрожащий надшеей осужденного топор палача. «Возможно, тебе не дано выбирать своиобязанности, ‑ воспоминанием отозвался в его голове голос Тэма. ‑ Но тебе дановыбрать, почему ты выполняешь их». Почему, Ранд? Почему ты идешь на битву? Ради чего? Так почему? Все замерло. Даже несмотря на бурю, ветра, раскаты грома.Всё стихло. «Почему? ‑ удивленно подумал Ранд. ‑ Потому чтокаждый раз мы живем и каждый раз любим.» Вот ответ. Все пронеслось перед его глазами: прожитые жизни,совершенные ошибки ‑ и любовь, что всё меняла. Он видел внутренним взором весьмир, освещенный сиянием в его руках. Он вспомнил жизни ‑ сотни, тысячи,бессчетное количество жизней. Он вспомнил любовь, покой, радость и надежду. В этот миг ему пришло на ум нечто удивительное. «Если яснова живу, значит, и она тоже может!» Вот почему он сражается. Вот почему он живет снова. И этоответ на вопрос Тэма. «Я сражаюсь, потому что в последний раз я проиграл. Ясражаюсь, потому я хочу исправить всё, что сделал неправильно. Я хочу поступитьверно на этот раз». ..................... А Ранд впервые за долгое время открыл глаза. Каким‑тообразом он знал, что больше никогда не услышит голос Льюса Тэрина в своейголове. Ведь они не два разных человека и никогда ими не были. (Для тех кто не читал цикл- Ранд нынешнее воплощение, ЛьюсТэрин предыдущее)
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 11 июля 2010 Пользователи Опубликовано: 11 июля 2010 ...- Ты хотел спросить, почему мы до сих пор не расправились с твоими хозяевами, раз уж мы такие крутые? - усмехнулся я. - А тебе не приходило в голову, что мы просто не очень-то злые люди? - А разве так бывает? - смущенно спросил он. - Признаться, до сих пор я думал, что нет добрых и злых людей, а есть сильные и слабые. И сильные просто приходят и берут свое, если им хочется, а слабым лучше отсидеться в погребе, чтобы остаться в живых... - В каком-то смысле ты, наверное, прав, - задумчиво согласился я. - И все-таки слабые люди часто куда опаснее, уж ты поверь мне на слово! - Как это может быть? - дворецкий окончательно забросил свою работу и внимал мне, как провинциальный подросток заезжему гуру. - Все очень просто. Сильному обычно нет дела до окружающих, - объяснил я. - Тот, на чьей стороне сила, обычно старается обходить других людей стороной, чтобы не зашибить ненароком: ему нечего с ними делить, незачем что-то доказывать - кому доказывать-то, если остальные просто не принимаются во внимание? А слабый вынужден постоянно бороться за место под солнцем: подпрыгивать, расталкивать всех локтями, перегрызать глотки. А добром такое мельтешение редко заканчивается. Знаешь, самый опасный человек, с которым мне довелось столкнуться, когда-то был довольно посредственным колдуном [12]. Ну, не то чтобы самым слабым, но он вечно оказывался вторым - в любой компании! В результате он такого наворотил, что... Ладно, это долгая история, и к нашим нынешним делам она никакого отношения не имеет. Просто поверь мне на слово:... (Макс Фрай " Наследство для Лонли-Локли")
Главный Leo Sverdlovsky Опубликовано: 14 июля 2010 Автор Главный Опубликовано: 14 июля 2010 Дети судного часа. Рудазов Место и в самом деле оказалось впечатляющим. Развалины каменного монумента колоссальных размеров. Ныне от него остался только огромный постамент, а на нем пара босых ступней, покрытых застарелыми трещинами. Каждая ступня свыше тридцати метров в длину и почти пятнадцать — в высоту. На правой не хватает мизинца — вместо него ровный скол.Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон целую минуту стояли молча, разглядывая этот обломок древности. Представив его высоту до разрушения, все невольно задрали головы. Знаменитый Колосс Родосский показался бы лилипутиком рядом с подобной громадой.Вон медленно пошла вокруг постамента, ища поясняющую надпись или еще что-нибудь, но так ничего и не обнаружила. По всему периметру гладкий серый камень — и лишь в одном месте несколько причудливых значков. Если это и язык, то совершенно точно не хайгондийский.— Кому это был памятник? — спросила девушка, пять минут спустя вернувшись в исходную точку. — Такой огромный… — Древнему королю Яиднамизу, — ответил Моргнеуморос, с ностальгией взирая на каменные ступни. — Он правил в этих краях очень-очень давно. По-моему, тыщи три лет назад… или даже больше… — А за что вы ему отгрохали такой памятник? — А при чем тут мы? Эта статуя очень древняя — Яиднамиз сам ее и построил. — Тогда понятно… — присвистнула Ванесса. — Вот уж кому деньги было девать некуда… — А куда подевалось все остальное тело? — поинтересовался Креол. — Хе… — ухмыльнулся Моргнеуморос. — Вот тут забавная история. У нас тоже раньше думали, что когда-то это была настоящая статуя — с ногами, с руками, с головой. Очень удивлялись, гадали, как Яиднамиз сумел возвести такой гигантский монумент — при тогдашних-то технологиях. Думали, что тут когда-то была великая империя — раз уж такие громадины строили. А потом археологи раскопали забавную штуку. Оказалось, что статуя с самого начала была именно такой — пара гигантских ступней и ничего больше. — Зачем?! — поразилась Ванесса. — Из тщеславия, — хмыкнул Моргнеуморос. — Яиднамиз был бедным и слабым королем, но тщеславия у него хватало на десятерых. Он хотел, чтобы потомки его помнили — и не просто помнили, а уважительно и с трепетом. — Законное желание, — одобрительно кивнул Креол. — Яиднамиз тоже так считал. Вот и приказал построить эти ступни — пусть, дескать, потомки думают, что тут когда-то стоял великан, задевающий башкой облака. И ведь добился своего, скотина хитрозадая. Эти драные ступни стояли тут три тыщи лет — и за это время мелкий, ничем не прославившийся королишка превратился в суперлегенду. Про него столько насочиняли историй, саг, поэм… уши вя- нут. А когда этого жулика наконец-то разоблачили, было уже поздно — в историю он вошел прочней некуда. Вот я, например, из всех древних королей одного только Яидна- миза и знаю. Его весь мир знал. Поблизости даже есть город, названный в его честь — Яиднамизия…
Ученики Рио Опубликовано: 16 июля 2010 Ученики Опубликовано: 16 июля 2010 "избранных нет. Избран, выделен и предпочтен всякий,кто вместо того, чтобы ломать голову над вопросом «Что я здесь делаю?», решитсделать хоть что-нибудь или пробудить в сердце своем воодушевление." из Коэльо
Гость Искренность Опубликовано: 21 июля 2010 Опубликовано: 21 июля 2010 (изменено) Внезапно, точно удар электрического тока, пробежала по ней какая-то сила. Девушка вспомнила слова Флорентийца по дороге домой. Вспомнила его разговор с Сандрой, и все, что лорд Бенедикт говорил ей за последние дни. Так ярко вспомнила, точно услышала его голос сейчас в ночной тишине, зовущий ее к себе. Она — мгновение назад такая бессильная — встала и отерла глаза. Впечатление от образного представления своих страданий как текущей из сердца крови было так сильно, так ярко, что ей казалось, что и сейчас из сердца ее каплет кровь. Она зажала сердце руками и посмотрела себе под ноги, желая убедиться, не стоит ли она в луже крови... -------------------------------------------------------------------------------------- . ...Не плакать, не истекать кровью надо тебе, дочь моя. Но вспомнить, как у вечного огня ты обещала нести утешение и помощь людям. Что толку сидеть и плакать? Разве неизбежное не свершится потому, что ты плачешь? В ком может найти отец твой силу и отдых сейчас? Сейчас, когда ему предстоит переменить форму своей жизни. Ты привыкла называть эту перемену смертью. Но смерти нет, есть твой предрассудок. Я уже говорил тебе: пока живешь — не теряй ни мгновения в пустоте. Ищи творить сердцем. А в слезах нет места творящей силе. О чем бы ни плакал человек, он плачет о себе. Высшая же форма человеческой любви — это действие, энергия. Тот, кто мужается, только тот проходит в высокий путь благородства и самоотвержения. И только в таком бесстрашном сердце нуждается жизнь. В жизни нет мгновений остановки. Она — вечное движение, вечное стремление вперед. И только мужественный движется в ногу с нею. Если и дальше ты будешь оплакивать каждый неожиданный — неожиданный только по твоей невежественности — удар судьбы, то тебе нет надобности жить подле меня. Ты хочешь разделить мою жизнь. Это жизнь самоотверженного труда. В этой жизни идут, чередуясь, победы, разочарования, скорби и радости. Но унынию в ней нет места. Смерть — предрассудок человека, остаток его варварского отношения к жизни. Смотри на эту дивную природу: на небе уже начинается рассвет, а луна еще светит. И с каждым мгновением ты видишь, как день сменяет ночь, и все это форма той же Единой Жизни, что живет в тебе, во мне, в солнце, в облаке, в траве. Дальше, много учась, ты дойдешь до больших знаний, и тебя перестанет выбивать из колеи закон жизни и смерти. ------------------------------------------------------------------------------------------------------- Вы срываете цветок, вкалываете его в свою петлицу или украшаете им свой стол. Вы не думаете, что цветок умирает, отдавая вам свою красоту. Вас не тревожит эта смерть. Вы ее благословляете, принимаете совсем спокойно, как нечто неизбежное, обычное. Почему? Только потому, что здесь нет ничего личного. Ничего от вас лично, как вашей привязанности, как ваших привычных желаний, как вашей любви, в которую вы каждый день вплетали нити своего сердца, своей крови, плоти и духа. И вы спокойны. Вы знаете неизбежность закона целесообразности, закона, заставляющего все живое менять свои формы. Как только дело касается людей — сразу все в сознании человека меняется. Тут все разделяется на своих и чужих. Свои — это те, с кем вы сжились, сроднились по крови. -------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ...на языке мудрости знать — это значит уметь. А понимать — это значит действовать. Тот, кто говорит, что он знает и понимает, а не умеет действовать в своем трудовом дне, — на самом деле ничего не знает. Он по своей невежественности ничем не отличается от цирковых собак и лошадей, которые просто усвоили ряд привычных ассоциаций, воспринятых в той или иной последовательности... ...Не глупость твоя заставила тебя сомневаться во всем, а привычка скептически принимать все обстоятельства жизни. Привычка думать об одной жизни земли в постоянном компромиссе, в отрыве от всей жизни вселенной. Усвой основное правило каждого живого человека — научись диалектически мыслить. Не разрывай больше связи со всеми радостными силами природы. И когда настанет твой час постичь знание всех элементов стихий природы — принеси к этому моменту в самом себе полный самообладания и гармонии сосуд. Мудрость не в учености и уме. И вся ценность их только в той культуре духа, к которой они могут привести. Если приведут — из человека выковывается интуитивно творящий, входящий в равновесие всей мировой жизни, светящийся шар. Его энергия действенна и мчится огнем по всем встречам. Если же ученость не привела через сознательное к подсознательному — человек остался одним из тысяч и тысяч тупоумных умников, ищущих объяснений и доказательств предельного ума там, где живет и творит только беспредельная Мудрость в человеке. К. Антарова "Две жизни" Изменено 21 июля 2010 пользователем Искренность
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 16 августа 2010 Пользователи Опубликовано: 16 августа 2010 "Утраченный символ" Ден Браун «Для меня это все китайская грамота», – подумал Лэнгдон, припомнив, как год назад, на приеме в доме Питера, Кэтрин пыталась объяснить ему суть ноэтики. Лэнгдон внимательно выслушал Кэтрин, а потом ответил: – Больше смахивает на магию, чем на науку. Кэтрин игриво подмигнула и заметила: – Они связаны теснее, чем вы думаете. ---------------------------------------------------------------- В общем, моя программа позволила измерить температуру нации. – То есть? Триш рассмеялась: – Знаю, звучит дико, но программа, в сущности, измеряла эмоциональный накал Америки, служила своеобразным барометром коллективного сознания. Триш объяснила, как судить о «настроении» страны по ее информационному полю, основываясь на повторяемости определенных ключевых слов и эмоциональных индикаторов. В спокойные времена язык эмоциональностью не отличается, в напряженные – наоборот. В случае террористических актов правительство может измерять перемены в американской «психике» и вводить президента в курс дела. – Невероятно, – сказала Кэтрин, поглаживая подбородок. – То есть, по сути, вы исследуете все население страны… как единый организм. – Точно. Как метасистему – единое образование, определяемое суммой компонентов. Человеческое тело, например, состоит из миллионов клеток, у каждой разные свойства и задачи, но все вместе они образуют единый организм. Кэтрин оживленно закивала: – Косяк рыб, птичья стая… Все особи двигаются, как один. Мы называем это конвергенцией, или сцепленностью. Триш почувствовала, что ее знаменитая гостья начинает понимать, как использовать метасистемы в своих исследованиях. – Моя программа, – продолжила Триш, – была призвана помочь правительственным организациям лучше справляться с национальными бедствиями – пандемиями, терроризмом, природными катаклизмами. – Она помолчала. – Конечно, всегда есть риск, что этой информацией воспользуются для дурных целей: к примеру, можно сделать «снимок» общественных настроений и предсказать результаты выборов или состояние фондового рынка на момент открытия биржи… – Впечатляет. Триш указала на огромный особняк: – Да, правительство тоже так подумало. Серые глаза Кэтрин сосредоточились на ее лице. – Триш, а как же нравственная дилемма? – В смысле? – Вы создали программу, которой могут злоупотребить. Ее владельцы имеют доступ к секретной информации. Вас не мучили сомнения? Триш даже не моргнула. – Нет, нисколько. Моя программа ничем не отличается от… ну, скажем, от летного тренажера: одни учатся пилотировать самолеты, чтобы оказывать первую помощь жителям развивающихся стран, а другие – чтобы врезаться в небоскребы. Знание – это инструмент, который можно использовать как во благо, так и во зло. Кэтрин с одобрительным видом откинулась на спинку скамейки. – Тогда позвольте задать вам гипотетический вопрос. Триш вдруг почувствовала, что их разговор превратился в собеседование. Кэтрин нагнулась, подняла с земли крошечную песчинку и показала ее Триш: – Насколько я понимаю, суть ваших исследований в том, чтобы определить вес всего песка на пляже… взвесив одну-единственную песчинку. – Да, в целом так. – Как вы знаете, у этой песчинки есть масса, пусть даже очень незначительная… Триш молча кивнула. – Стало быть, она обладает и силой притяжения. Опять же, очень слабой, но все-таки. – Верно. – А теперь представьте, – сказала Кэтрин, – что триллионы таких песчинок собрали вместе и они образуют… скажем, луну. Тогда общей силы их притяжения хватит на то, чтобы вызывать приливы и отливы на нашей планете. Триш не понимала, куда клонит Кэтрин, но то, что она слышала, ей нравилось. – А теперь представьте, что у мысли… у любой, самой крошечной идеи, возникшей в вашем мозгу… есть масса. Что мысль материальна и имеет измеримую массу. Крошечную, разумеется, но тем не менее. Какие выводы можно сделать? – Ну, если говорить гипотетически, то напрашивается очевидный вывод: раз у мысли есть масса, то она обладает силой притяжения и может притягивать предметы. Кэтрин улыбнулась: – Совершенно верно. Идем дальше: что, если тысячи людей сосредоточатся на одном и том же? Все эти мысли начнут сливаться в одну, и ее совокупная масса будет расти. А значит, будет расти и сила притяжения. – И? – То есть… если достаточное количество людей будет думать об одном и том же, сила притяжения этой мысли станет осязаемой… Превратится в реальную силу. – Кэтрин подмигнула. – И окажет ощутимое влияние на материальный мир. ________________________________________________________________________ – Профессор Лэнгдон, – обратился к нему кудрявый юноша с последнего ряда, – если масонство – не тайное общество, не корпорация и не религия, то что это? – Ну, если спросить масона, он предложит такое определение: масонство – это система моральных норм, скрытая в символах и завуалированная аллегориями. – Проще говоря, какой-то дикий культ? – Дикий, говорите? – Ну да! – воскликнул студент, поднимаясь. – Я слышал, чем они там занимаются! Проводят жуткие ритуалы с гробами и петлями, пьют вино из черепов. По-вашему, это не дико? Лэнгдон окинул аудиторию взглядом и спросил: – Кто-нибудь еще считает это дикостью? – Да! – хором ответили все. Лэнгдон театрально вздохнул: – Плохо. Если для вас это дико, вы никогда не станете последователями моего культа. Студенты умолкли. Девушка из Женского общества всполошилась. – Вы – последователь культа? Лэнгдон кивнул и заговорщицки прошептал: – Никому не говорите, но в день языческого бога солнца Ра я преклоняю колени перед древним орудием пытки и вкушаю ритуальные символы плоти и крови! Студенты в ужасе уставились на профессора. Он пожал плечами: – Если пожелаете, приходите в воскресенье в Гарвардскую часовню, опуститесь на колени перед распятием и примите Святые Дары. Все растерянно молчали. Лэнгдон подмигнул. – Долой предрассудки, друзья! Мы все боимся того, чего не понимаем.
Гость Lider Опубликовано: 29 сентября 2010 Опубликовано: 29 сентября 2010 (изменено) ...Эта книга посвящается моему брату, который учил меня играть в шахматы да так и не выучил. Очень, надо сказать, сердился и все спрашивал: «Почему ты не хочешь меня победить? Надо хотеть! » Но эта наука мне никак не давалась. Зато вокруг меня всегда оказывалось великое множество людей, которые очень хотели меня победить тем или иным способом. Победа надо мною казалась им великим достижением и удовольствием. Даже собственный папа, помнится, соревновался со мною в искусстве сочинения сказок и никак не мог победить (в таком состязании взрослому ребенка победить вообще нелегко). Очень, между прочим, сердился, когда мне удавалось придумать удачный конец для его сказки, а ему для моей – нет. Ну, папа, это, как мы понимаем, цветочки. Сколько себя помню, всю жизнь кто-то тянет за локоть: «Давай проверим, кто круче! » – орет. Или: «А я круче и сейчас тебе это докажу! » Или даже так: «А я круче, а ты не круче! » – без проверки, просто по факту бытия. Не во мне, конечно, дело. Ну, не только во мне. Это просто привычный и часто самый удобный способ поведения для крупного всеядного примата: соревноваться с себе подобными. Принято, что победителю достаются некие умозрительные территории, умозрительные самки и умозрительный же корм. А иногда и не только умозрительные блага достаются победителю. В общем, крупным приматам кажется, что есть из-за чего жопу бесхвостую рвать. Да, так вот. Я это все к тому, что победить меня с некоторых пор стало невозможно. И не потому, что я такое уж крутое существо (я – существо «в мешочек», скорее). Просто я живу за рамками концепции соревнования. Не может ведь самый клевый в мире бегун-прыгун победить, скажем, сторожа стадиона. По крайней мере, до тех пор, пока сторож сидит в своей каморке и режется сам с собою в какой-нибудь lines или, ну я не знаю, пасьянсы раскладывает. Чтобы победить сторожа, надо сперва убедить его побежать и/или прыгнуть. А это без применения пыток не всегда возможно. Зато, если отказаться от концепции соревнования, атлету тут же открываются дивные перспективы. У сторожа в каморке ведь можно чаю с плюшками выпить. Ну или даже водки, втайне от тренера. Можно выпросить у сторожа на время его игрушку и вдоволь с нею поразвлечься. И, возможно, однажды, когда будет проиграно очередное Самое Главное Соревнование, сторож оставит у себя ночевать и не даст повеситься в сортире. Или, напротив, поможет – это уж как повезет. Со сторожем можно дружить, одним словом. Со мною тоже, в общем, можно. Это, собственно, единственное, что имеет смысл проделывать с нами обоими: со сторожем и со мною... (С) Макс Фрай "Книга одиночеств" Изменено 29 сентября 2010 пользователем Lider
Пользователи Василиан Опубликовано: 3 октября 2010 Пользователи Опубликовано: 3 октября 2010 Макс Фрай. Наследство для Лонли-Локли. ...Макс, я действительно не знаю, - задумчиво сказал Лонли-Локли. - Дня три ты потерпишь? Мне нужно к ним присмотреться, к тому же существует одна небольшая тайна, которую нам с тобой предстоит раскрыть... Видишь ли, у покойного господина Хурумхи было четверо детей: дочка, эта умелая госпожа Ули, и три сына. А мы сегодня видели только двух сыновей. Самый младший куда-то пропал, и призрак, который приходил ко мне, чтобы отдать завещание, очень просил меня его найти. Он утверждал, что среди мертвых его исчезнувшего сына нет. Думаю, ему лучше знать: он ведь и сам мертвый. - Вот оно как, оказывается! - я укоризненно покачал головой. - Получается, мы все-таки прибыли сюда, чтобы провести расследование. Так почему ты мне сразу не сказал? - Ты и без того не слишком-то хотел ехать, - невозмутимо ответил Шурф. - Мне показалось, что тебя можно соблазнить только обещанием приятного отдыха. Расследований тебе и на службе хватает. - Во злодей! - жалобно сказал я. - Ну и влип я с тобой, дружище! До сих пор мне, знаешь ли, казалось, что ты - единственный человек во Вселенной, которому действительно можно доверять... - Доверять вообще никому не стоит, - менторским тоном заметил он. - И не потому, что все человечество озабочено тем, как бы тебя провести, а потому, что человеческие поступки далеко не всегда соответствуют твоим ожиданиям - вот и все. ............................................................................................................................... ...Проснулся я на рассвете, свежий, бодрый, почти счастливый и обремененный целой кучей гениальных (как мне казалось) идей. Лонли-Локли не производил впечатление человека, довольного жизнью - скорее уж наоборот. - Устал? - сочувственно спросил я. - Да нет, что ты. Не думаю, что я почувствую усталость прежде, чем наступит вечер. Просто мною овладело чувство сопереживания, - совершенно серьезно ответил он, выразительно помахивая перед моим носом томиком Кинга. - Я всю ночь снова читал об этих людях, и дело закончилось тем, что их в высшей степени странные проблемы стали моими... А проблем у них много, и даже благополучный конец истории представляется мне весьма безрадостным. Насколько я понял, они начали забывать о пугающих чудесах, которые с ними случились. И судя, по всему, подразумевается, что вскоре эти люди забудут о них вовсе. Я подумал: возможно, в Мире, где ты родился, это - нормальное явление? То есть, чудесные события случаются там со всеми, или почти со всеми, но ваша память тут же прячет их в самый дальний чулан, чтобы никогда к ним не возвращаться...
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 5 октября 2010 Пользователи Опубликовано: 5 октября 2010 Эрих Мария Ремарк Равик прошел в ванную и открыл кран. В зеркале он увидел свое лицо. Несколько часов назад он точно так же стоял здесь. За это время умер человек. Но что тут особенного? Ежеминутно умирают тысячи людей. Так свидетельствует статистика. В этом тоже нет ничего особенного. Но для того, кто умирал, его смерть была самым важным, более важным, чем весь земной шар, который неизменно продолжал вращаться. Равик присел на край ванны и снял туфли. Всегда одно и то же. Немая власть вещей. Тривиальность и пошлая привычка, а вокруг так и мельтешат и проносятся блуждающие огоньки. Цветущий берег сердца у водоемов любви... Но кем бы ты ни был - поэтом, полубогом или идиотом, все равно, - каждые несколько часов ты должен спускаться с неба на землю, чтобы помочиться. От этого не уйти. Ирония природы. Романтическая радуга над рефлексами желез, над пищеварительным урчанием. Органы высшего экстаза заодно организованы для выделения... Какая-то чертовщина! Равик швырнул туфли в угол. Ненавистная привычка раздеваться! Даже от нее не уйти. Это понятно только живущим одиноко. Проклятая покорность, разъедающая душу. Он уже часто спал одетым, чтобы преодолеть эту покорность, но всякий раз это было только отсрочкой. От нее не спастись. Равик стал под душ. Прохладная вода струилась по коже. Он глубоко вздохнул, потом завернул кран и вытерся. Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это. Тело, благодарное воде. Легкая кровь, стремительно несущаяся по темным жилам. Отдых на лугу. Березы. Белые летние облака. Небо юности. Куда девались все треволнения сердца? Они заглохли в мрачной суетности бытия. Он вернулся в комнату. Женщина забилась в угол дивана, натянув одеяло до подбородка. - Холодно? - спросил он. Она покачала головой. - Боитесь? Она кивнула. - Меня? - Нет. - Города за окном? - Да. Равик закрыл окно. - Благодарю, - сказала она. Он посмотрел на ее затылок, на плечи. Чье-то дыхание. Частичка чужой жизни... Но все-таки жизни, тепла... Не окостеневшее тело. Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?("Триумфальная арка") Для них мир - не смутная, трепетная тревога, он не ворчанье бездны, не грозовые вспышки в леденящем эфире - они служители веры и науки, у них есть отвес и лот, весы и меры, у каждого свои, но это их не тревожит, они уверены в себе, у них есть имена и фамилии, которые они могут наклеивать на все, словно этикетки; они крепко спят по ночам, они стремятся к определенной цели, и этого для них достаточно...("Черный обелиск") Иногда я сижу с кем-нибудь из них в саду ресторанчика и пытаюсь объяснить, какое это счастье — вот так спокойно сидеть; в сущности человеку ничего больше и не надо. Конечно, они понимают меня, соглашаются со мной, признают, что я прав, — но только на словах, в том-то все и дело, что только на словах; они чувствуют это, но всегда только отчасти, они — другие люди и заняты другими вещами, они такие двойственные, никто из них не может почувствовать это всем своим существом;… ("На западном фронте без перемен")
Пользователи Роланд Опубликовано: 9 октября 2010 Пользователи Опубликовано: 9 октября 2010 - А, ничего особенного. Все люди чем-то похожи на тот Мир, которому принадлежат. - Флегматично откликнулся его симпатичный двойник - кажется, его недавно назвали по имени: Хокри. - Чем больше это сходство, тем лучше человек вписывается в картину своего Мира. В каждом из твоих соотечественников есть нечто, напоминающее феномен, который вы наивно называете "Сердцем Мира" - Стержень, дарующий вам силу. Поэтому среди вас так много хороших магов... и ты - один из них! Ты вообще очень хорошо вписываешься в картину своего Мира, а твой спутник очень плохо вписывался в картину своего. Собственно говоря, именно поэтому ему и удалось оттуда ускользнуть... Но это не значит, что он совсем не похож на Паука! - Звучит не очень-то привлекательно! - Вздохнул я. - Вот уж никогда не думал, что похож на какого-то паука... - А это очень забавно: ты не одинок в своей неприязни, почти все твои соотечественники недолюбливают пауков... знали бы они, почему! Да, ты действительно никогда не думал, что похож на паука, но это не мешает тебе постоянно плести свою собственную паутину. - Безмятежно отозвался наш добровольный лектор. - Знаешь, а ведь твой Мир - одно из самых страшных мест во Вселенной, гость! Он оплетает своей паутиной всех, кто там родился, и никому не удается ускользнуть... Но хуже всего, что вы сами учитесь у своего Мира этому искусству: с первых же дней жизни каждый начинает плести свою паутину, стараясь заманить в нее всех, кто окажется поблизости - и вам это нравится! Нам кажется, что во всех вас есть что-то неуловимо отвратительное - такими вас делает ваш жуткий Мир... Если посмотреть на твою родину нашими глазами, можно содрогнуться: миллиарды живых существ, навсегда увязшие в липкой паутине, продолжают старательно плести ее до последнего дня своей короткой жизни. Вы тратите слишком много сил на то, чтобы сплести свои собственные сети, и на то, чтобы вырваться из чужих, но паутина устроена таким образом, что все попытки освободиться приводят к тому, что вы увязаете глубже и глубже... Безнадежно! Именно поэтому вы так быстро стареете и умираете: у вас не остается сил на то, чтобы просто жить - даже такой обычной жизнью, какой живут самые слабые существа из Мира Стержня, который стал твоей новой родиной... А вот и место, которое вполне подходит для беседы с гостями, тебе так не кажется? М. Фрай - "сладкие грёзы Гравви"
Ученики Машечка Опубликовано: 9 октября 2010 Ученики Опубликовано: 9 октября 2010 (изменено) Рассказ Рея Бредбери "Апрельское колдовство" целиком посвящен переносу сознания в другие объекты. Советую почитать, всего пара страниц - цитировать их сложно. О голосах в голове и о девушке, которая лежит на кровати дома, а сознание посылает туда, куда пожелает. "Зеленым листком Сеси упала в колодец. Легла на нежный мох и посмотрела вверх, сквозь темную прохладу. Миг — и она в невидимой суетливой амебе, миг — и она в капле воды! И уже чувствует, как холодная кружка несет ее к горячим губам девушки. В ночном воздухе мягко отдались глотки. Сеси поглядела вокруг глазами этой девушки. Проникла в темноволосую голову и ее блестящими глазами посмотрела на руки, которые тянули шершавую веревку. Розовыми раковинами ее ушей вслушалась в окружающий девушку мир. Ее тонкими ноздрями уловила запах незнакомой среды. Ощутила, как ровно, как сильно бьется юное сердце. Ощутила, как вздрагивает в песне чужая гортань. "Знает ли она, что я здесь?" — подумала Сеси. Девушка ахнула и уставилась на черный луг. — Кто там? Никакого ответа. — Это всего-навсего ветер, — прошептала Сеси. — Всего-навсего ветер. — Девушка тихо рассмеялась, но ей было жутко." "А мне здесь славно", — подумала Сеси. — Что? — спросила девушка, словно услышала голос. — Как тебя звать? — осторожно спросила Сеси. — Энн Лири, — Девушка встрепенулась. — Зачем я это вслух сказала?" Изменено 9 октября 2010 пользователем MariSa
Администрация Алёна Опубликовано: 2 ноября 2010 Администрация Опубликовано: 2 ноября 2010 Макс Фрай "Клуб дубовых листьев" Забавно все устроено: для того, чтобы получать такие деньги, надо быть человеком, которому по большому счету вообще ничего не нужно… Других способов, кажется, просто не существует! – Ну почему, – пожала плечами Айса. – Моему отцу, например, нужны деньги, и они у него есть. Бывает и так. – Думаю, что на самом деле ему нужно что-то другое, – мягко сказал я. – Что-то, чего у него никогда не будет. Но поскольку он не может сформулировать, что именно ему нужно… – Он соглашается жить с мыслью, что ему нужны только деньги! – звонко рассмеялся Карвен.
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 2 ноября 2010 Пользователи Опубликовано: 2 ноября 2010 Когда тьма покрыла землю, Иосиф Аримафейский держа в руке сосновый факел, сошел с холма в долину. Он шел к себе домой. И увидел он коленопреклоненного на жестких камнях Долины Отчаяния юношу, который был наг и плакал. Цвет его волос был подобен меду, и его тело было, как белый цветок, но он изранил свое тело шипами и, вместо короны, покрыл свои волосы пеплом. И тот, у кого было большое имение, сказал юноше, который был наг и плакал: — Я не дивлюсь, что печаль твоя так велика, ибо, истинно, он был праведник. И юноша отвечал: — Это не о нем проливаю я слезы, но о себе самом. И я претворял воду в вино, и я исцелял прокаженных, и я возвращал зрение слепым. Я ходил по водам и из живущих в пещерах я изгонял бесов. И я насыщал голодных в пустыне, где не было пищи, и я воздвигал мертвых из их тесных обителей, и по моему повелению на глазах у великого множества людей иссохла бесплодная смоковница. Все, что творил этот человек, творил и я. И все же меня не распяли. Оскар Уайльд " Учитель"
Пользователи Рапунцель Опубликовано: 2 ноября 2010 Пользователи Опубликовано: 2 ноября 2010 Стояла ночь, и Он был один. Вдалеке увидел Он стены, окружавшие город, и направился к этому городу. Когда же Он приблизился к городу, то услышал радостную поступь, веселый смех и громкие звуки множества лютен. Тогда Он постучал в ворота, и привратники отворили Ему. Там Он узрел мраморный дом с колоннами у фасада. Колонны были украшены гирляндами, а снаружи и внутри пылали кедровые факелы. И вошел Он в дом. Когда же Он прошел через халцедоновый зал, яшмовый зал и вошел в длинную трапезную, то увидел на пурпурном ложе человека, чьи волосы были увенчаны алыми розами, а губы были красны от вина. Тогда Он подошел сзади, прикоснулся к плечу человека и спросил его: "Почему ты так живешь?" И повернулся юноша, и узнал Его, и ответил: "Некогда я был прокаженным, и Ты исцелил меня. Как еще я могу жить?" Тогда Он вышел из дома и вернулся на улицу. Вскоре Он увидел женщину, чье лицо и одежды были ярко раскрашены, а ноги обуты в жемчужные туфли. За ней медленно, как охотник, крался юноша в двухцветном плаще. Лицо женщины было подобно лицу прекрасного храмового идола, а глаза юноши блестели от похоти. Он быстро пошел за ними, прикоснулся к руке юноши и спросил: "Почему ты так смотришь на эту женщину?" И обернулся юноша, и узнал Его, и ответил: "Некогда я был слеп, и ты даровал мне зрение. На что еще я должен смотреть?" Тогда Он устремился вперед, прикоснулся к многоцветным одеждам женщины и спросил ее: "Неужели нет иного пути, по которому можно следовать, кроме греховного пути?" И обернулась женщина, и узнала Его, и со смехом ответила: "Но ты же простил мои грехи, а мой путь — это путь наслаждения". Тогда Он покинул город. И когда Он выходил из ворот, то увидел юношу, который сидел на обочине и горько плакал. И подошел Он к юноше, и прикоснулся к его локонам, и спросил: "Почему ты плачешь?" И обернулся юноша, и узнал Его, и ответил: "Некогда я был мертв, а ты воскресил меня. Что еще мне остается, кроме скорби и рыданий?" Оскар Уайльд "Творящий благо"
Гость Operator Опубликовано: 14 декабря 2010 Опубликовано: 14 декабря 2010 – Погибни! – страшным, нечеловеческим голосом повторил Абельзон. Он не шевельнулся, произнося это слово, не кинулся на Захарьева-Овинова с кинжалом или пистолетом, он только протянул по направлению к нему руки и устремил на него взгляд своих ужасных глаз. Но если бы кто-нибудь мог видеть его в эту минуту, тот, несмотря на какой угодно скептицизм, понял бы, что этот человек или, вернее, это чудовище в образе человека владеет оружием более страшным, чем кинжалы и пистолеты, и носит это оружие в себе самом, во взгляде своих горячих глаз. Эти глаза жгли, обессиливали, уничтожали. В них заключалась та ядовитая, обезволивающая и зачаровывающая сила, которой змея останавливает и парализует свою намеченную жертву. Но сила змеи бессознательна, инстинктивна, а здесь свободный разум человека, неустанно работавший над изучением природы, сознательно развил в себе эту силу путем укрепления воли. Абельзон хорошо знал, что он может; в это последнее время он произвел несколько ужасных опытов. Слабый трепет своей совести и прежних розенкрейцерских понятий он успокаивал необходимостью проверки знаний и сил. Теперь он был уверен в себе, он знал, что при более или менее упорном напряжении и сосредоточении воли он может завладеть душою всякого человека, превратить его в бессильного раба своего, может, наконец, мгновенно умертвить его, направив на него смертоносную силу своей злой воли. Он «испытал» это. Он видел, как под действием его взгляда человек падал и в страшных судорогах внезапно умирал. Абельзон сосредоточивал в себе огромное количество электромагнитной силы – и мгновенно передавал ее всецело другому живому организму. Никакой живой организм не был в состоянии выдержать подобного удара, переполнялся электромагнитным током – и погибал. Неизбежно должен был бы погибнуть и Захарьев-Овинов, если бы он не был защищен тем высоким подъемом духа, который всегда торжествует над силами материи и ослабляет их... Он нашел защиту в иных, более могущественных силах, наполнявших его безмятежным спокойствием. Он вовремя отрешил себя от каких-либо внешних влияний и остался «свободным», вошел в такое состояние, когда организм человека оказывается нерушимой скалою, которую нельзя ни сжечь, ни взорвать, о которую притупляется всякое оружие природы, кроме высшей духовной силы, силы Творца всяческой жизни. – Несчастный! – воскликнул он, отворачиваясь от Абельзона. – Что ты сделал?! Разве забыл ты, что «такая» сила, не найдя себе исхода, неизбежно возвратится к тебе же... Что ты сделал?! – Спаси! – в ужасе, задыхаясь и падая на землю, прохрипел Абельзон. – Ты знаешь, что я не в состоянии спасти тебя. Но Абельзон уже не слышал. Когда Захарьев-Овинов наклонился к нему, то мог уловить лишь последнее содрогание отлетавшей жизни. Все было кончено. Исполнился неизбежный закон природы, хорошо известный розенкрейцерам из «правил» Гермеса Тота: «Хотеть зла – значит покоряться смерти. Злая воля есть начало самоубийства. „Свет“ есть электрический огонь, предоставленный природой в распоряжение „воли“; он просвещает и озаряет тех, кто умеет владеть им, и поражает, подобно молнии, тех, кто им злоупотребляет...» Всеволод Соловьев "Великий Розенкрейцер".
Рекомендованные сообщения