О моих учителях. Глава 1
- Категория: Литература
- Обновлено: 11.12.18
- Просмотров: 3789
- Я приму вас на службу, но только в том случае, если вы готовы к самому странному и страшному путешествию своей жизни. Впрочем, возможно, и не одной - добавил он задумчиво.
Эти слова я услышал в самом начале 14 века, будучи молодым человеком, искавшим работу, оставляющую время на собственные исследования и опыты, но дающую возможность прилично жить, не думая о “хлебе насущном”. К этому странному господину меня отправили родственники родичей, предупредив, что «Как там сложится - непонятно, но пока он в Париже, мальчику не придется уезжать далеко от своего любимого университета».
Для тех, кто не понял, мальчик - это я. И хотя моя многочисленная родня была благородного происхождения, средств хватило только на образование, а продолжать учиться после получения степени - уже роскошь, доступная лишь немногим вторым и третьим сыновьям владетелей или сыновьям князей церкви.
- Он поэт и общественный деятель из знатного и древнего итальянского рода. Где еще ты найдешь соотечественника-работодателя в Париже? - убеждал меня один из дядюшек, который, собственно, и организовал рекомендательные письма, а так же поручительство от финансово состоятельной персоны.
Да, наниматель, которому требовался личный секретарь, установил определенный гарантийный приз, на случай нечистоплотности своего работника. То есть, если я проворуюсь, имея доступ к его финансам и делам, то он получит покрытие, а моя родня станет должниками.
- Вы так и не дали ответа, привлекает ли вас мое предложение. - продолжал этот долговязый человек с длинным носом и пронзительным взглядом, рядом с которым уже сейчас было не слишком уютно.
- Да, господин, именно за этим я пришел.
«Еще бы, а так же насобирал кипу рекомендаций» - подумал я про себя.
- Замечательно! - неожиданно обрадовался он, говоря и одновременно поворачиваясь, вынимая бумаги, и открывая чернильницу и сразу начиная писать, стремительно передвигая перо…..
Эта его пугающая многих посторонних особенность, одновременно делать множество дел, при этом как бы ни на мгновение не останавливаясь, а продолжая движение, которое плавно становилось началом нового. Даже когда он писал тексты, ел, и даже медитировал, создавалось впечатление, что он продолжает двигаться, при этом не было впечатления суеты или ненужных телодвижений.
Я не собирался оставаться у него надолго, и уж тем более покидать Париж, но в этот день линия моей жизни совершила стремительный рывок, неожиданно выведя на дорогу, о которой я знал, но давно отчаялся найти вход.
Синьор Алигьери еще многие годы был моим работодателем, а позже стал учителем и наставником в путешествии к неведомому.
Говоря современными терминами, он был магом-некромантом. Ведущим свой род еще со времен древнего Рима, и передавшим внутри рода накопленные столетиями знания.
Такой пугающий талант встречался в роду нечасто и сеньор любил шутить, что это и к благу, ибо некромантов в Италии и так слишком много.
-Что ты можешь сказать о смерти? - однажды спросил он меня.
Уже зная, что пустые слова или бессмысленная болтовня ему не свойственны, а вопросы обычно гораздо глубже и не требуют всем и так известного ответа, я, подумав, ответил:
- Опуская известное, я ощущаю ее величие и ….густоту.
- Не сомневался, что ты сможешь. В общем, кого-то вроде тебя я и искал. И так как в твоей преданности уже убедился, прямо сейчас мы начнем твое обучение. Я не буду требовать клятв, обещаний или иной чепухи. Так же со временем я разрешаю рассказать то, что мы освоим и увидим. Хотя сомневаюсь, что такое желание у тебя когда-либо возникнет.
Итак, Смерть - это лишь самое начало величайшего вознесения, доступного любому. Возможность, которую почти никто не ценит.
Умирая, мы попадаем на тропы мертвых, и если дух не готов, то ужас непонимания происходящего полностью поглощает умершего, так, что все дальнейшее становится непрекращающимся кошмаром, заканчивающимся забвением и истинной смертью.
А поскольку время на тропах мертвых отсутствует, или иное, то миг мучений может растянуться на века и не закончится никогда.
Первое правило идущего в Смерть… ее не существует. В некотором смысле, Смерть - величайшая божественная иллюзия. Но видя ее каждодневно, мы не сомневаемся в реальности происходящего, и ожидаем после смерти того же, что испытывали при жизни. Как правило ожидания, точнее страхи, реализуются и на тропах.
Синьор Алигьери всегда называл это состояние Тропами Мертвых, но мне удобней термин Посмертие.
Некроманты бывают нескольких видов. Наиболее известные - предсказатели и пифии, вопрошающие мертвых о грядущем. Благодарение всем силам, такой талант чрезвычайно редок, а уж выглядит как полнейшее безумие. Что почти верно, ибо женщина, - а это только они, - общается не только и не столько с живыми. Более того, силой своей магии она оживляет на время сущности, которые внезапно вспоминают о себе, и могут касаться мира живых. Очень неприятно, что своим умением она не управляет. А потому скоро и вынужденно обзаводится свитой духов покойников, изрядно недовольных пробуждением, и отчаянно завидующих живым. Первая, кого они мучают - сама вызывательница. В общем, известность некромантия получила именно от парочки дам, сумевших сохранить разум и выдать внятные пророчества.
(Само название некромантия и означает предсказания Силой Смерти).
Научиться подобному нельзя, да и не надо. Милосердней убить, поскольку такой дар, пока человек жив, скорее проклятие. А умерев, на тропах мертвых, они внезапно для самих себя обретают силу, постепенно становясь духами-помощниками, хранителями, проводниками.
Мы еще не раз встретим их, путешествуя. И хотя они почти не помнят свое человеческое бытие, вежливость, а возможно почтительность с твоей стороны, вполне уместна. Некоторым из них бесчисленные века и если ты сумеешь им понравиться, то обретешь мощного покровителя, а подчас и полезного собеседника. Помни, что истинная некромант обретает силу только окончательно уйдя на тропы, и полностью приняв свой талант.
- Наиболее известные тебе практики взаимодействующие со Смертью служат в кафедральных соборах многих крупных городов, и весьма отличаются от своих коллег из менее представительских храмов, где их деятельность совмещается с должностью мастера захоронений.
В то время людей благородного сословия после смерти “возвращали” поближе к Богу, то есть в церковь-храм. Иногда в нижние подвалы - крипту - а наиболее известных прямо в пол или стены. Как правило, место для тела было весьма ограниченным, а тело велико. Поэтому задача “уложить” его в малую нишу с соблюдением всех ритуалов и не осквернив расчленением, возлагалась на специального мастера, обычно имеющего церковный сан.
Практик Смерти намного выше простого служки и весьма уважаем в обществе, хотя и не столь известен. Впрочем, все, кто так или иначе по роду службы или интереса взаимодействуют со Смертью, были представлены обществу, дабы избежать пустого раздражения и предостеречь задиристых глупцов.
Известные мне - это потомки славных и древних родов, хранящие тайные знания, и весьма уважаемые церковью. Как бы иронично это не звучало, но практик Смерти фиксирует жизнь в бренной человеческой плоти. Он неразрывно связывает останки обычных людей с благостью их собственного духа, создавая величайшие артефакты святости - мощи святых. Человек не может быть свят, пока он облачен в грешную плоть, и лишь став духом, уйдя на тропы мертвых, возможно (для некоторых) изменить свою природу.
Помимо создания мощей, они способны призывать духов и освящать новые храмы, привязывая к ним хранителей, что были вознесены на этой земле. По сути, такие семьи занимаются тем же, что и в древности, когда в основании каждого дома, а уж тем более храма, укладывали тела тех, что на века станут его духами-охранителями.
Сами мастера некогда прибыли из Египта, где по легендам, также сковывали тела с духами мертвых, не позволяя им предстать перед судом богов, вмешиваясь в законы творения, чем заслужили множество проклятий.
Простецы, как и благородные, опасаются задевать практиков Смерти, всей душой ощущая непонятный им самим страх. И хотя любой, побывавший на тропах Смерти, уносит с собой ясно различимую печать, - я видел, как ты ощутил ее на мне, встретив впервые, - лишь практикам требуются свежие тела, павшие в результате ритуала. Именно поэтому они еще и дуэлянты, скрывающие под маской забияк и наглецов тонкое умение правильного, вернее, потребного им убиения жертвы. В прошлом их не раз пытались уничтожить, и многих славных имен мы более не услышим. Уверен, что и от нынешних вскоре избавятся. А их пугающее непосвященных мастерство перейдет в легенды.
Следующие - те, к коим я имею честь принадлежать - путники Троп Мертвых. Без бахвальства отношу нас к истинно благородным представителям этого древнего искусства. Нам не потребны останки и ритуальные убийства, мы не разделываем трупы в казематах крепостей под тусклый свет факелов. Наши руки и дома чисты, а сами мы - уважаемые дети нашей матери церкви.
Мы - путники. Мы можем войти на Тропы в любом месте и времени, пройти достаточно далеко или глубоко в миры Смерти, и вывести избранную душу на иной круг.
Мы - проводники. Такие, как я, могут стать психопомпами там, но учиться мы должны здесь, пока живы. Взращивая собственную суть спутников Смерти, ее служителей и жрецов.
Мое искусство требует ясного, холодного и гибкого ума, изрядного воображения, а также горячей и любящей души. Любовь - это то, что способно пока удерживать таких, как я, в этом чувственном мире. Страсть и вожделение, преклонение и восхищение, все то, что поддерживает в груди яркий огонь Любви. Любовь и Смерть - две стороны одной несуществующей монеты.
- Ах да, не беспокойся. Ни одного из перечисленных талантов у тебя нет, и я сомневаюсь, что когда-либо ты захочешь их получить. Однако, прежде объяснения моего интереса к тебе, позволь продолжить эту краткую лекцию.
Каждый, даже в наше просвещенное и цивилизованное время, сталкивается со Смертью. Происходит это чаще рано, чем поздно, а встретившись, человек никогда более не забывает, что он, так же как и первый виденный им покойник, смертен. И чем чаще вы видите уходящих, тем сильнее ваша вера в неизбежность и высший суд.
- Почему тогда мало кто живет по заповедям?
- О, это чудесное понимание стоило мне многих часов размышлений, но тебе я выдам секрет сразу. Они считают что УЖЕ умерли. Точнее, так считает их душа, а тело лишь доживает оставшиеся ему годы, не беспокоясь о грехах.
Смерть - это иллюзия, фарс, комедия, участником которой неизбежно становится впервые ее узревший. Отказаться или покинуть сцену не представляется возможным, да и то, что мы на подмостках, знают лишь некроманты, наблюдающие за мучительной, но подчас такой ироничной игрой комедиантов с первых же шагов на сцене, с первых слов, превращающих собственный страх небытия или суда в проход на Тропы Мертвых.
Все живые частью своей души уже мертвы, и сами, своим страхом питают демонов Смерти. Двигаясь к окончанию своего земного пути, люди, уподобляясь Создателю, но в искушении Павшего, сами создают целый пласт миров, которые они представляют как миры посмертия. В своем ужасающем невежестве вы сами придумываете, что будет после жизни, сами этого всю жизнь боитесь, и сами низвергаетесь в созданную вами же огненную пучину еще прижизненных и продолжающихся после нее мучений.
- Впрочем, поверить, что смерть иллюзорна, невероятно сложно. А уж то, что последующие наслаждения или мучения души - твоя собственная выдумка, звучит вопиюще и даже противоречит Святому Писанию. Не думаю, что кого-либо возможно убедить в этой истине без серьезных доказательств, основанных на личном опыте.
- Мы же, не откладывая, отправляемся в твое первое путешествие по Тропам Мёртвых.
После чего синьор отдал отдельные распоряжения слугам не беспокоить его, даже если Архангел Гавриил вострубит в рог, созывая всех на последний суд. Добавив для меня:
- Тем более мы первые узнаем эту знаменательную новость, буде нечто такое произойдет.
Устроившись на низкой сарацинской лежанке, я получил указание закрыть глаза и сосредоточиться на течении крови по собственному телу.
- Твое внимание в обычном состоянии находится во внешнем мире, отслеживая возможности или опасности, ему грозящие. Оно ищет новое, пропуская известное и не замечая привычного. Дабы привлечь и завладеть им требуется постоянный приток нового, что обеспечить возможно лишь мягко и незаметно скользя по границе своего восприятия. Так ты сумеешь войти в режим полугрёзы, переводящий окружающий тебя мир в состояние иллюзии, неплотности, нереальности. После чего необходимо остаться полностью внутри своего разума, ограничив передвижение внимания этой частью мира.
К тому времени я уже неплохо умел медитировать на святые объекты и образ Спасителя. Однако впервые мне предложили медитировать на себя, да еще и начать с бренного тела. Не скажу, что ощутил протест, но дискомфорта от определенного богохульства не избежал.
- В первый раз, - продолжал синьор Алигьери, - я сам поведу тебя на Тропы, дабы твой дух, будучи живым запомнил, что подобное возможно не только в состоянии посмертия, и перестал пугаться каждый раз, лишь только почуяв смерть. Это знаменательное событие сможет остаться в твоей памяти после любого последующего посмертного путешествия, вселяя уверенность и стойкость твоему Духу в будущем.
Занимательно, что пока он говорил, я практически перестал ощущать свое тело, кушетку, прохладу кабинета, а также слышать множество естественных звуков, сопровождающих людские поселения. Все мое устремление было направлено в глубину своего тела, где я неожиданно стал растворяться, все более лишаясь понимания о местонахождении моих ощущений или границах тела и души.
Пока продолжалось блуждание взгляда по внутренним дорогам тела, сопровождая неустанное течение крови, я все более погружался в легкую дрему, называемую синьором Полугрёза. Не знаю, помогал ли он мне в этом погружении напрямую, но скорее сопровождение состояло в собственной необходимости удержаться, не опозорив себя в глазах мастера, решившего поделится личными тайнами и опытом.
- Твоя задача на этом этапе - разделить слух и помыслы на отдельные, почти самостоятельные, но обменивающиеся знаниями объекты. Продолжая погружение в иллюзорный мир, ты все же сумеешь не только услышать, но и осознать мои наставления. Со временем несложно научиться беседовать без использования такого примитивного и ограниченного инструмента как речь и слух, особенно поняв, что духи по-другому и не общаются.
- Далее, я буду комментировать вслух твой путь, дабы позволить памяти, - неустойчивой и сомневающейся в подобных путешествиях, - зафиксировать произошедшее с точностью и вне личных, пока еще совершенно ненадежных образах происходящего.
- Ты подходишь к той выдуманной черте, когда связь с телом потеряна, но дух бодрствует, в спокойном благостном состоянии умиротворенного засыпания. Прежде, чем ты отдашься на милость Морфею, вновь осознай свое Я. Назови имя, данное тебе ныне, восстанови свою память и образы жизни, но исключи из воспоминаний тело и телесные подробности окружающего тебя обычно мироздания. Укрепи самоосознание как единственную опору и незыблемый якорь для души, отправляющейся в восхитительный полет по океану неведомого. Всегда помни, что полной степенью реальности в подобных путешествиях обладает исключительно твое собственное Я, остальное же в некоторой степени иллюзия самого Творца или его краткое сновидение.
Первый и главный завет путника - помнить:
- Я реален.
- Моя память о себе истинна.
- Все, что я увижу и встречу на тропах - лишь мое понимание, моя интерпретация, мое личное, весьма ограниченное и предвзятое видение божественных мыслей.
- Пока ты делаешь первые шаги на Тропы Мёртвых, невозможно увидеть все великолепие иллюзорного мира. Увы, но поначалу оно недоступно неофитам. Ваш разум еще не обрел способности к материализации несуществующего, как у обладающих изначально этим талантом, моих коллег.
- Впрочем, обладая немалым опытом путешествий, я помогу тебе правильно настроиться, погрузившись в красоту незримого мира.
Ты продолжаешь стремиться в пучины собственного разума, но в действительности уже давно вышел за его пределы во внешние к нему чертоги мысли, ибо так и только так создается путь на Тропы из самых глубоких и темных водоворотов разума. Без опасений, страха или неуверенности, но с предвкушением приключения, чуда, подарка, благословения. Разум - это путь к любым тайнам души и мироздания. Однако эту истину ты и сам знаешь уже давно.
- Придумай, но не представляй, замысли, но не ощущай, восторгайся, но не чувствуй прекраснейший восход светила над океаном пустоты, в коей покоится твое незыблемое Я. Как слепец, будучи неспособным увидеть нежнейшие чарующие краски божественного утра, ты наполняешься знанием о происходящем. Нет слов, образов, цветов, эмоций - нет привычных ориентиров, но есть знание, ревущим потоком врывающееся в твой разум и наполняющее его много, много более насыщенным образом, нежели способны несовершенные глаза, уши и кожа.
- Твое Я обретает ангельскую силу и дар видеть напрямую разумом, минуя слабую, несовершенную плоть. Насладись этим мигом, ибо он едино быстротечен в своей неумолимой бесконечности. Не спеши определять и каталогизировать воспринимаемое. Смирись, что никогда не сможешь, да и не захочешь настолько умалить величие показанного тебе Ничто.
- В этом мире иллюзий Я обладает собственными, у каждого различными талантами, при упражнении коих они ведут к обретению личного могущества путника.
Пребывая в великолепии, вне образа пространства и времени, ты обмениваешь свою земную, телесную силу на ее небесный аналог, а посему будь осторожен и помни о множестве наших предшественников, забывших себя во тьме, рассеявшихся малыми песчинками закатного светила.
Твое я, должно научиться созидать в мире Ничто, руководствуясь принципом отсутствия образов и картинок, прокладывая Тропы без опоры или даже вида, без малейшей возможности их описания, но с функцией и потребностью твоего или твоих попутчиков мгновенного перемещения в мире, где нет не только расстояний, но и Времени.
- Я не ошибся, и твой талант сейчас раскрывается во всем своем великолепии. Прокладывая путь для нас обоих, помни, что и мое Я ты должен сохранить, не потеряв в изменяющемся потоке миросозидания.
Сложно описать то, что не существует, не выглядит и не ощущается, однако знается как истинная и по-настоящему восхищающая Реальность. Мы много путешествовали совместно, прежде чем Синьор Алигьери счел безопасным отправлять меня одного без сопровождения, объяснив, что талант к путешествию в незримом мире был обретен мною еще в прежних жизнях, но требовал серьезной огранки. Задача, воспринятая им как вызов и поручение Высших Сил.
